Грегор Самаров - При дворе императрицы Елизаветы Петровны

Иван Иванович Шувалов в сердцах отодвинул свой стул, весь перекосившись от гнева. Уильямс облегчённо вздохнул и лёгким наклоном головы, казалось, хотел ободрить адъютанта императрицы.

Бекетов обратил сверкающие взоры на портрет Петра Великого, висевший против кресла императрицы, и звонким, громким голосом произнёс:

— Восторженное поклонение нашего юношества принадлежит всецело нашей возлюбленной и всемилостивейшей государыне и вместе с тем памяти её великого отца, портрет которого смотрит на нас и которого мы любим всем сердцем, высоко чтим и удивляемся его делам, нисколько не уменьшая таким делением чувства наши к его державной дочери. В основанном им училище, из которого милость вашего величества призвала меня к себе, я научился обо всём, что касается России, судить по его мерке. Если бы тот, кто смотрит на нас с этого портрета, был с нами, что сказал бы он, что повелел бы он? — ещё жарче продолжал он, простирая руку к портрету, словно ожившему в трепетном мерцании свечей. — Столицу России, призванную им к новой жизни, он основал на границе моря, так как море есть тот путь, который откроет России весь мир. Он воздвиг русский флот, мы видим великого императора Петра Первого здесь, перед собою, в мундире русского адмирала. К морю должна быть направлена политика России, а владычица морей — Англия — должна быть предметом особого внимания этой политики. Нас должна связывать с Англией тесная, незыблемая дружба, иначе мы будем принуждены биться с ней не на жизнь, а на смерть, если не захотим отказаться от задачи довести до конца путь к могуществу и величию, указанный нам великим преобразователем. Но такая война была бы сопряжена с громадными жертвами и вполне бесполезна, тогда как тесный дружественный союз с Англией ведёт нас к цели и без жертв. На свете много места и Англии, и России, если обе державы будут жить во взаимном доверии. Поэтому, ваше величество, если бы великий император находился среди нас, я убеждён, он не замедлил бы протянуть руку Англии, он заключил бы союз, открывающий все моря русской торговле.

И если вы, великая дочь Великого Петра, желаете действовать в духе и разуме вашего отца, вам необходимо поступить так же.

Императрица с милостивой улыбкой выслушала горячую речь Бекетова и, когда он замолк, на мгновение забылась в том же положении.

Иван Шувалов с гневом смял лежащий перед ним лист бумаги и затем насмешливо промолвил:

— Мне сдаётся, что Великий Пётр, если бы он находился среди нас, был бы прежде всего крайне удивлён, услышав изложение своих мыслей из уст молодого человека, ещё вчера сидевшего на школьной скамье.

Императрица выпрямилась и бросила на обер-камергера гневный взор.

Бекетов побледнел и трясущимися губами холодно и гордо ответил:

— Ваше величество, вы приказали мне высказать моё мнение; если это было мнение ученика, то он прежде всего научился из истории своей родины следовать по стопам великого основателя русской державы и в будущем искать верных путей к славе и величию в том направлении, какое указано неизгладимой деятельностью великого императора.

— Полковник Бекетов прав, — сказала императрица, — мне, как дочери Великого Петра, вполне необходимо быть его ученицей. Господин посланник, я принимаю союз, который вы явились предложить мне от имени вашего государя.

Уильямс низко поклонился, чтобы скрыть радость.

Бестужев сохранил полнейшее хладнокровие: зато Иван Иванович Шувалов, впервые испытавший такое унижение, резко повернулся на месте, почти спиной к императрице. Александр Шувалов боязливо старался встретиться с ним взорами, чтобы дать ему знак овладеть собой. Великий же князь по-прежнему не выходил из своей мрачной молчаливой безучастности.

— Условия договора, — продолжала императрица, не спуская взора с Уильямса, — возлагают на его величество английского короля обязанность принять участие в расходах по содержанию войск в Лифляндии и в будущей войне. Поэтому мне кажется необходимым выразить эти расходы в определённой сумме, так как моя казна пуста и требует пополнения.

Уильямс с улыбкой утвердительно склонил голову и заметил:

— Генералы вашего величества легко могут составить этот счёт. Ваше величество, не откажите обратить ваше всемилостивейшее внимание на то, что Россия получит большие выгоды в предстоящих победах.

— Расходы будут очень велики, — сурово воскликнул Пётр Шувалов, — не так легко стянуть армию в Лифляндию из разных мест и держать её там к услугам его величества английского короля; что же касается будущих побед, то одна старинная пословица гласит, что нечего делить медвежью шкуру, не убив прежде самого медведя. Но медведь продаёт свою шкуру подчас очень дорого. Нам в России это известно лучше других, — горько прибавил он, — в Англии меньше привыкли к такой серьёзной охоте.

— Я согласна с графом Петром Ивановичем, — сказала императрица. — Совершенно верно! В договоре обязанности России указаны так точно, что и обязательства моего возлюбленного брата, английского короля, должны быть определены в точных цифрах.

— Я жду этого определения, — произнёс Уильямс, между тем как Бестужев с беспокойством глядел на Елизавету Петровну, а на лице Алексея Разумовского мелькнула мимолётная улыбка.

— Граф Пётр Иванович, — спросила императрица, — в каких размерах должны быть определены расходы на содержание армии в Лифляндии?

— По меньшей мере в двадцать тысяч фунтов в месяц, ваше величество, — после краткого раздумья ответил Пётр Шувалов, — если лее будет война, то расходы значительно увеличатся.

Императрица вопросительно взглянула на сэра Уильямса.

— На этот счёт у меня нет никаких полномочий, — без замедления ответил тот, — но я прекрасно знаю, что король и его правительство докажут, как высоко они ценят союз с вашим величеством.

Императрица удовлетворённо кивнула и сказала:

— Итак, возьмём в основу наших расчётов сумму, указанную Петром Ивановичем. Мероприятия по стягиванию войск будут стоить больших трудов и расходов, поэтому необходимо уплатить содержание за первые три месяца сразу. Прибавьте эти статьи к договору, господин посланник, и в таком виде я готова дать моё согласие.

— Тогда необходимо, — быстро ответил Бестужев, — чтобы вы, ваше величество, дали мне полномочие заключить договор с представителем его великобританского величества.

Императрица утвердительно кивнула:

— Составьте полномочие и покажите его мне.

— Оно уже готово, — ответил Бестужев, вынимая из папки исписанный пергамент. — Я уже всё заготовил, дабы в случае согласия вашего величества дело не терпело никаких отлагательств.

С этими словами он положил снабжённый уже государственной печатью документ перед императрицей и вручил ей одновременно перо.