Марта Гумилевская - Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

Колумб долго плавал среди островов Сада Королевы, снова подходил к Ямайке. Индейцы приносили на берег корзинки чудесных яблок, и старики через переводчиков-индейцев, побывавших в Кастилии и выучивших испанский язык, вели с Колумбом долгие беседы о душе человека, о страданиях тела, о том, что ждет людей после смерти; и слова индейцев были умны и мысли глубоки, и разговоры эти доставляли Колумбу много радости, и перед нами был снова мореплаватель, первооткрыватель, а не жестокий колонизатор…

— Откуда вы пришли, — спрашивали индейцы у Колумба, — может быть, с неба?

— Из Кастилии, — отвечал мореплаватель, и индейцы кивали головами, думая, что Кастилия и есть небо.

Однажды к кораблю Колумба подошло каноэ с касиком и его семейством. Касик в сопровождении своих детей поднялся на палубу и торжественно объявил адмиралу, что он хочет покинуть свою землю и отправиться в Испанию, чтобы взглянуть на короля, королеву и наследного принца.

— Я узнал об этих величайших владыках от индейцев, которых ты везешь с собой, — сказал касик. — Повсюду люди напуганы тобой. Карибы — храбрый народ, им нет числа, они испытали из-за тебя много горя, и все боятся тебя. Все знают, что ты можешь причинить нам немало горя, если мы не покоримся королю Кастилии, твоему повелителю. И вот я хочу, прежде чем ты возьмешь у меня мою землю и мое владение, отправиться с тобой на твоих кораблях со всей моей семьей.

Колумб в смущении слушал касика. Он смотрел на прекрасных дочерей его, на сыновей-подростков. Он перевел взгляд на каноэ, качавшееся на волнах возле корабля, где находилась свита касика, а на носу особняком стоял знаменосец с белым знаменем в одеянии из красивых перьев наподобие туники. И так прекрасно было это зрелище, таким миром и величием веяло от самого касика, и так жалко стало Колумбу его детей… Нет, он не мог позволить ему совершить опасный шаг, который ничего не принесет этому благородному вождю, кроме страданий, а может быть и смерти.

— Я принимаю тебя в вассалы моего короля, — сказал Колумб. — Но ты останешься здесь, мой друг! Ибо путь мой долог, и я не скоро еще буду в Кастилии. Иди с миром, твое желание исполнится когда-нибудь позднее.

И пути их разошлись, и долго потом, наверно, благодарил Колумба этот простодушный человек, когда понял, от какого ада он был спасен.

…Почти полтора месяца провел Колумб среди новых островов, он обследовал их, искал золото и не находил его. Возможно, он плавал бы и дольше, но корабли дали течь, требовали ремонта, да и сам адмирал тяжело заболел от переутомления, недосыпания, плохой пищи. И пришлось ему вернуться на Эспаньолу.

Матросы на руках вынесли больного адмирала на берег, где его ожидала встреча со старшим братом Бартоломе, который привел в его отсутствие из Испании караван кораблей с продовольствием и солдатами. Шесть лет братья не видались, и встреча была радостной, но ее омрачали многочисленные беды, которые так и сыпались на этот несчастный остров. Колумб узнал, что часть переселенцев в его отсутствие захватила один из кораблей и самовольно отправилась в Испанию. Оставшиеся на Эспаньоле болели, испанские солдаты разбрелись по острову, грабя, убивая индейцев. Что здесь делалось, трудно было даже представить себе! И за все были в ответе несчастные индейцы; их жизнь стала беспросветной. Бороться против пришельцев? Да. Они пытались. Время от времени вспыхивали восстания, но что могли поделать обнаженные и почти безоружные индейцы против хорошо вооруженных, изощренно жестоких, беспощадных испанцев! Уж что-что, а воевать они умели. Первое же сражение бедняги индейцы проиграли, а затем Колумб с карательным отрядом пересек остров и окончательно «усмирил» их. Не раз впоследствии вспыхивали восстания, индейцы отчаянно сражались за свободу, но силы их были слабы. Каждый новый день приносил им новые страдания, и мучения кончались только со смертью; и скоро, очень скоро, к середине шестнадцатого столетия, немногим больше, чем за пятьдесят лет, индейцы Эспаньолы вымерли. Их судьба была судьбой почти всех индейцев американских островов и материка. Коренных жителей этой вновь открытой земли оставалось все меньше и меньше…

Колумб обложил индейцев Эспаньолы непосильной данью золотом, а когда в Испанию отправлялся новый караван кораблей, на них поплыли несчастные индейцы-рабы на невольничий рынок. Почти все они погибли. Они гибли от непривычно сурового для них климата Испании, от непосильной работы, от жестокого обращения. Благословенная природа их родного края щедро кормила их, и они брали у нее ровно столько, сколько им было нужно, а потребности у них были скромные. В одежде они не нуждались, дома они строили легкие, простые, из того материала, что был под рукой; эти постройки не требовали ни больших трудов, ни особого искусства. Жили они привольно, пользовались ласковым небом, солнцем, а если и бывали между разными племенами ссоры и стычки, то они больше напоминали детские игры в Испании, чем настоящие сражения.

Теперь же все переменилось. И виноваты были эти люди, «пришедшие с неба».

Среди поселенцев тоже не было согласия. Между ними постоянно вспыхивали ссоры, недовольство Колумбом нарастало, и темные слухи летели за океан. На Эспаньоле счастье покинуло Колумба. Его руки были обагрены кровью несчастных индейцев, поселенцы его проклинали, короли были им недовольны. В Испании поговаривали, что Колумб обманщик, что золото, присланное им, не настоящее, так же как и пряности. У Колумбовой корицы, говорили испанцы, вкус плохого имбиря, его перец не похож на перец, хотя и был горьким, а сандаловое дерево просто никуда не годилось. Завистников у адмирала было много, и при первой же неудаче все они обрушились на него с гневом и клеветой!

И Колумб, после трехлетнего пребывания на Эспаньоле, поплыл в Испанию, чтобы оправдаться перед королями.

…Велико было обаяние Колумба. Короли заслушались его рассказов об Индиях, они обещали послать с Колумбом новую экспедицию и сказали, что никого другого, кроме него, Колумба, не удостоят этой чести. Они никому не позволят повторить путь Колумба.

И Колумб стал готовиться к своему третьему плаванию.

Как ни утомительно-хлопотны были сборы, как ни тяжело было по грошам собирать деньги на хлеб, мясо и вино для поселенцев, Колумба радовала мысль, что он снова уходит в море, хотя на этот раз считалось, что адмирал плывет не для открытий и исследований, а только по делам поселения на Эспаньоле, как вице-король, губернатор.

Сборы были долгими.

Только 30 мая 1498 года флотилия Колумба покинула гавань Сан-Лукар де Баррамеда. Без пышности, без парада, без труб и литавр.