Бернард Корнуэлл - 1356. Великая битва

Лучники пробирались краем трясины. Дождь лил как из ведра, ветер гнал по воде мелкую рябь. Один из них вытащил лук и выстрелил в деревянный частокол бурга, но тетива намокла, и стрела упала с большим недолетом.

– Не трать чертовы палки! – гневно рявкнул вентенар, глава отряда из двадцати лучников. – Выжди, пока точно не достанешь чертова француза!

– Если там есть кого доставать, – бросил Бургхерш. Ни одного врага не было видно на хлипких стенах бурга. – Может, ублюдки и впрямь ушли? – прибавил он с надеждой.

– Но с какой стати Карлу оставлять бург? – спросил принц.

– Потому что он идиот, сир? – предположил Бургхерш.

– Что дофин уродлив, это я слышал. А что дурак – нет.

– В то время как вы, сир… – протянул другой их спутник, и Бургхерш оглянулся, пораженный такой наглостью, но принц рассмеялся, оценив шутку.

Некоторые лучники использовали луки в качестве шестов, пробуя ими почву или просто опираясь на них. А враг все не показывался. Ближайшая к реке группа лучников набрела на отмель и бодро устремилась к смехотворной стене, за которой скрывались богатые дома и изобильные церкви бурга Тура. Другие лучники тоже потянулись к этому, относительно сухому участку, за ними шли латники, шлепая по воде и грязи, и наконец на этом низеньком островке собралась целая толпа.

И тут защелкали арбалеты.

Дюжины сухих арбалетов, потому что стрелки располагались в верхних этажах домов рядом со стеной. Болты свистели сквозь дождь, и сила, с которой они врезались в первых лучников, отбросила тех назад. Пара англичан попыталась отстреливаться из своих длинных луков, но намокшие тетивы тянулись, и стрелы бессильно падали перед деревянной стеной, которая в один миг ощетинилась секирами, мечами и копьями.

– Черт! – выругался принц.

– Еще полсотни шагов, – проговорил Бургхерш, имея в виду, что, подойди лучники поближе ярдов на пятьдесят, их стрелы достали бы до бурга, но арбалеты плевались смертельными гостинцами слишком плотно.

Принц видел человека, раненного в лицо, видел, как выступила кровь и как ее почти мгновенно смыло дождем, стоило несчастному упасть навзничь и растянуться в воде с торчащим из глаза коротким черным болтом.

– Отзывай их, – распорядился принц.

– Но…

– Отзывай!

Бургхерш пролаял приказ трубачу, и тот дал сигнал к отступлению. Ветер и дождь создавали шум, но недостаточно сильный, чтобы заглушить издевки защитников города.

– Сир! Вы слишком близко! – настаивал сопровождавший принца воин. Это был Жан де Грайи, капталь де Бюш [30], гасконец, который последовал за принцем из роскошного шатра. – Вы слишком близко, сир!

– Там четыре сотни человек, которые ближе меня, – возразил Эдуард.

– На вас красный плащ, сир. Это называется мишенью. – Капталь подвел своего коня бок о бок к коню принца. – Ублюдки! – бросил он.

Одного с принцем возраста, Жан был чернобров, с выразительными черными глазами, но, несмотря на молодость, заслужил славу грозного воина. Он привел отряд собственных воинов из Гаскони, все они носили его герб: пять серебряных двустворчатых раковин и черный крест на золотом поле. На попоне лошади тоже красовалась эмблема, а плащ всадника был расцвечен черными и желтыми полосами, и это делало капталя столь же заманчивой целью, что и принца.

– Если в вас, сир, попадет болт… – начал он, но не договорил, потому что болт пролетел рядом с его лицом, заставив невольно дернуться.

Принц Эдуард наблюдал, как лучники и латники пробираются назад сквозь жижу.

– Сэр Бартоломью! – окликнул он Бургхерша, который подъехал немного ближе к хлюпающим по воде людям.

– Сир?

– Тот ублюдок, что сообщил, что французы ушли, где он?

– В моем шатре, сир.

– Повесьте его. Медленно повесьте. Очень медленно.

Арбалетный болт воткнулся в болото прямо перед Фудром, и мимо копыт лошади пролетели брызги. Еще две стрелы прошли рядом, но принц не шевелился.

– Им не увидеть меня убегающим, – сказал он капталю.

– Лучше бежать, чем умереть, сир.

– Не всегда, – возразил Эдуард. – Репутация, мессир, репутация.

– Репутацию не заработаешь, если умрешь прежде срока, – заявил капталь.

– Мое время еще не настало, – ответил на это принц. – В Аржантоне мне предсказали судьбу.

– Вот как?

– Это была грязная карга, но народ твердит, что она видит будущее. Воняло от нее, как из выгребной ямы.

– И что она сказала?

– Что мне на роду написано свершить великие дела, – ответил Эдуард.

– Карга знала, что вы принц Уэльский, сир?

– Еще бы.

– Тогда едва ли она бы предсказала, что вам суждено умереть через неделю во время мерзкого ливня, верно? Чем больше удачи прорицают гадалки, тем больше им платят. И бьюсь об заклад, вы не поскупились.

– Да уж пожалуй.

– И наверняка какой-нибудь из ваших придворных нашептал карге, что говорить. Она сказала, что вам повезет в любви?

– О да.

– Легко прорицать подобное принцу. Принц может быть уродлив, как жаба, а красотки все равно будут раздвигать перед ним ноги.

– Воистину милостив Господь! – жизнерадостно отозвался принц.

Алая краска на его шапке начала линять, и по лицу Эдуарда бежали красные ручейки, поэтому казалось, будто он истекает кровью.

– Уходите, сир, – взмолился капталь.

– Еще минуту, мессир, – заявил принц.

Он твердо вознамерился дождаться, пока последний англичанин или валлиец не окажется позади его лошади.

Арбалетчик на верхнем этаже дома кожевника, что стоял близ южных ворот, заметил богатые плащи двух всадников. Он закрутил рукоятки ворота, дюйм за дюймом взводя оружие, дерево и металл поскрипывали от невероятного напряжения толстой тетивы. Стрелок ощутил, как тетива щелкнула, зайдя за собачку, удерживавшую ее, потом порылся среди болтов и выбрал тот, который выглядел острым и чистым. Вложил его в желоб и опер арбалет о подоконник. Француз поднял оружие. Он учел, что ветер дул порывами слева направо, поэтому увел прицел немного влево. Упер приклад в плечо, затаил дыхание и нащупал правой рукой спусковой крючок. Он ждал. Всадники не двигались. Пехотинцы бежали; иные из них падали, когда болты пробивали кожу или сталь и пронзали кости и плоть, но арбалетчику не было до них дела. Он прицелился в красный плащ, медленно приподнял руку, чтобы придать болту навесную траекторию, застыл, задержал дыхание и спустил крючок. Арбалет толкнул стрелка в плечо, болт отправился в полет – черная молния среди серебристых потоков дождя.

– Быть может, ночью дождь прекратится, – уныло пробормотал принц.

Болт врезался в цель – вспорол тонкую ткань штанов на правом бедре, не поцарапав ногу, пробил толстую кожу седла, замедлился, пройдя через деревянную раму, и наконец засел в одном из ребер Фудра.