Александр Широкорад - Несостоявшийся император. Александр Михайлович

7 и 8 мая царь принимал иностранных принцев. Всего их собралось свыше двадцати, был среди них и наследник японского престола. Отдельно были приняты эмир Бухарский и хан Хивинский.

8 мая царь записал в дневнике: «В 9 час. собрались вся фамилия своя и иностранная, чтобы прослушать серенаду, прекрасно спетую 1100 чел. разных хоровых обществ».

9 мая в 2 часа 30 минут дня царь взобрался на кобылу по кличке Норма, подкованную по сему поводу серебряными подковами, и отправился в Кремль. За ним в золочёных каретах ехали мать, а следом жена. За каретами верхом — другие члены фамилии, чины двора, генералы свиты, флигель-адъютанты. Дамы ехали в каретах.

У Иверской часовни на Красной площади процессию встретили депутаты земства и дворянства. В Успенском и Архангельском соборах Кремля царь и обе царицы приложились к мощам и иконам.

Всё время, не переставая, звонили колокола на 1600 московских церквей.

До 18 мая все торжества проходили строго по графику. А на 18 мая на Ходынском поле, где обычно проходили войсковые учения, была назначена раздача народу царских подарков. Подарок сей был более чем скромен: в ситцевый платочек были завёрнуты обычная сайка, кусок колбасы, пряник и медная кружка с царским гербом и надписью «1896». Раздавать подарки предполагалось в ста пятидесяти специально возведённых буфетах. Кроме того, предполагалось в десяти павильонах бесплатно разливать вино и пиво всем желающим. Не трудно было догадаться, что русский мужик обязательно отправится за подарком, а главное — выпить «на халяву».

Ещё до начала коронационных торжество Александр Михайлович выразил сомнения в том, что московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович должным образом сумеет организовать праздник. Надо сказать, что Александр Михайлович с Сергеем Александровичем после смерти Александра III из союзников превратились в заклятых врагов.

Вечером 27 апреля во время завтрака в Царском Селе Александр Михайлович прямо спросил царя:

— Ты уверен, Ники, что дядя Сергей понимает трудность ситуации?

Николай ответил нетерпеливо:

— Конечно, да. Пожалуйста, Сандро, постарайся быть справедливым к дяде Сергею.

— Я справедлив, Ники. Но я также помню, как беспокоился в подобной ситуации твой отец. Он лично проверял каждую деталь. Думаешь, легко раздать подарки полумиллиону людей, собравшихся на поле, которое по сути дела и не приспособлено к таким толпам? И ещё. Подумай обо всех этих агитаторах, которые рады будут воспользоваться такой возможностью создать беспорядки.

— Я верю, Сандро, — ответил Ники холодно, — что дядя Сергей знает всё это ничуть не хуже тебя, а то и лучше.

Александр Михайлович не ответил и молчал до конца завтрака.

Вечером 17 мая на Ходынке собралась огромная толпа — не менее полумиллиона человек. Ночь прошла спокойно — кто спал, кто грелся у костров. Но в 6 часов утра по толпе прошёл слух, что буфетчики начали тайно выдавать подарки своим знакомым, и на всех подарков и водки не хватит. Нетрудно представить реакцию толпы, которая ринулась к павильонам и смела охранявших их две сотни полицейских. Началась Ходынская катастрофа.

Царь записал в дневнике: «До сих пор всё шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле в ожидании начала раздачи обеда и кружки, напёрла на постройки и тут произошла страшная давка, причём, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!! Я об этом узнал в 10 1/2 ч. перед докладом Ванновского; отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали и затем Аликс и я отправились на Ходынку. Собственно там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка всё время играла гимн и “Славься”.

Переехали к Петровскому, где у ворот приняли несколько депутаций и затем вошли во двор. Здесь был накрыт обед под четырьмя палатками для всех волостных старшин. Пришлось сказать им речь, а потом и собравшимся предводителям дворянства. Обойдя столы, уехали в Кремль. Обедали у Мама в 8 ч. Поехали на бал к Montebello [Густав-Луи Монтебелло — французский посол в России]. Было очень красиво устроено, но жара стояла невыносимая. После ужина уехали в 2 ч.».

А теперь дадим слово Александру Михайловичу: «Пять тысяч человек было убито, ещё больше ранено и искалечено. В три часа дня мы поехали на Ходынку. По дороге нас встречали возы, нагруженные трупами. Трусливый градоначальник старался отвлечь внимание царя приветствиями толпы. Но каждое “ура” звучало в моих глазах как оскорбление. Мои братья не могли сдержать своего негодования, и все мы единодушно требовали немедленной отставки великого князя Сергея Александровича и прекращения коронационных торжеств. Произошла тяжёлая сцена. Старшее поколение великих князей всецело поддерживало Московского генерал-губернатора.

— Ты что, не видишь, Ники, — сказал ему дядя Алексей, — что Михайловичи опять играют на руку радикалам и выступают на стороне революции. А на самом деле просто хотят сделать генерал-губернатором одного из своих.

Мой брат, великий князь Николай Михайлович, ответил дельной и ясной речью. Он объяснил весь ужас создавшегося положения. Он вызвал образы французских королей, которые танцевали в Версальском парке, не обращая внимания на приближающуюся бурю. Он взывал к доброму сердцу молодого императора.

— Помни, Ники, — закончил он, глядя Николаю II прямо в глаза, — кровь этих пяти тысяч мужчин, женщин и детей останется неизгладимым пятном на твоём царствовании. Ты не в состоянии воскресить мёртвых, но ты можешь проявить заботу о их семьях... Не давай повода твоим врагам говорить, что молодой царь пляшет, когда его погибших верноподданных везут в мертвецкую.

Вечером император Николай II присутствовал на большом балу, данном французским посланником. Сияющая улыбка на лице великого князя Сергея заставляла иностранцев высказывать предположения, что Романовы лишились рассудка. Мы, четверо, покинули бальную залу в тот момент, когда начались танцы, и этим тяжко нарушили правила придворного этикета».

Зачем устраивать пляску на костях? «По соображениям высокой политики», — утверждает Боханов [18] Боханов А.Н. Николай II. С. 179. . Вот уж когда «бумага всё стерпит»! Неужто Франция шла на союз с Россией ради контруана, отплясанного царём с графиней Монтебелло? Да ради захвата Эльзаса и Лотарингии французский посол Луи-Густав Монтебелло был бы готов вместо бала поститься полгода и бить поклоны.

А может, молодой царь расстроился и не знал, что делать? Так тут и думать было нечего, надо было просто следовать многовековой традиции. В случае каких-либо народных бедствий — мора, пожара или потопа — царь-батюшка наказывал виновного боярина, а сам шёл бить поклоны в Троице-Сергиев монастырь. И в этом случае рядом был «виновный боярин» — московский генерал-губернатор, а до Троицы не надо было ходить пешком, как это делали великие князья московские и цари, туда была проложена железная дорога.