Алексей Шишов - Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

— 17-й Донской казачий генерала Бакланова полк,

— 1-й Запорожский Императрицы Екатерины Великой Кубанского казачьего войска полк,

— 1-й Кавказский генерал-фельдмаршала князя Потёмкина-Таврического Кубанского казачьего войска полк,

— 1-й Кизляро-Гребенской генерала Ермолова Терского казачьего войска полк,

— 5-й Оренбургский казачий атамана Могутова полк,

— 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк,

— 1-й Амурский казачий генерал-адъютанта графа Муравьёва-Амурского полк,

— 6-й Кубанский пластунский Его Величества батальон,

— 1-я Забайкальская казачья Его Императорского Величества Наследника Цесаревича батарея...

Такое отношение к казачеству было вполне понятно. Начиная со времён Екатерины Великой в казачьих войсках забыли о прежних вольностях и бунтарстве. Яицкое возмущение и пугачёвщину не «праздновали», хотя песни о знаменитом разбойнике Стеньке Разине пелись и на семейном застолье, и на праздниках в станицах, и в походной жизни.

Объяснение тому видится легко и просто. Казачьи войска, равно как и гвардия, были опорой самодержавной власти Романовской династии во всех смутных временах.

Более 300 лет династия опиралась на военную силу. Считалось, что так будет в истории государства Российского вечно. Но пришёл февраль 1917-го, испытания которого Романовы не выдержали. И казачье сословие страны вместе с ними не выдержало тоже.

Романовы, которые неустанно пеклись о «становом хребте» императорской власти, то есть о военной силе в лице армии и флота, не забывали о наименовании воинских частей фамилиями полководцев и флотоводцев, даже простых героев войн, которые вела Россия. (Впрочем, это была устоявшаяся традиция во многих европейских и неевропейских государств.) Такими воинскими коллективами были:

— 11-й гренадерский Фанагорийский генералиссимуса князя Суворова полк,

— 4-й гренадерский Несвижский генерал-фельдмаршала князя Барклая-де-Толли полк,

— 10-й гренадерский Малороссийский генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полк,

— 3-й пехотный Нарвский генерал-фельдмаршала князя Михаила Голицына полк,

— 9-й пехотный Ингерманландский Императора Петра Великого полк,

— 11-й пехотный Псковский генерал-фельдмаршала князя Кутузова-Смоленского полк,

— 62-пехотный Суздальский генералиссимуса князя Суворова полк,

— 80-й пехотный Кабардинский генерал-фельдмаршала князя Барятинского полк,

— 104-й пехотный Устюжский генерала князя Багратиона полк,

— 25-й Сибирский стрелковый генерал-лейтенанта Кондратенко полк,

— 14-й Туркестанский стрелковый генерал-адъютанта Скобелева полк,

— 1-й лейб-драгунский Московский Императора Петра Великого полк,

— 1-й уланский Петроградский генерал-фельдмаршала князя Меншикова полк,

— 1-й гусарский Сумский генерала Сеславина полк,

— 1-я гренадерская генерал-фельдмаршала графа Брюса артиллерийская бригада...

В составе Российского Императорского флота всегда числилось в строю немало боевых кораблей, которые носили имена прославленных флотоводцев и полководцев, императоров и великих битв, которые дали славу русскому оружию. Это тоже было прекрасной воинской традицией. Такие имена благодарная память народная хранит вечно.

Только в трагическом Цусимском морском сражении 1905 года участвовали эскадренные броненосцы «Князь Суворов», «Александр III», «Бородино», «Ослябля», «Наварин» и «Император Николай I», броненосные крейсера «Адмирал Нахимов», «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской», броненосцы береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин».

Корабли на русском флоте назывались не только именами монархов и флотоводцев, князей-воевод и битв. Корабли носили имена и простых героев отечественной морской силы. Таких, как лейтенант Дмитрий Ильин, подлинный герой Чесменского морского сражения. Имя лейтенанта Ильина носил на флоте Балтийского моря сперва крейсер, а затем новейший эскадренный миноносец.

Великий князь Николай Николаевич-Старший всегда был сторонником отдания памяти славным сынам России, начиная, разумеется, с самих Романовых. Когда требовалось дать почётное имя полку или кораблю, то такие вопросы сперва обсуждались в узком «семейном кругу». И только затем выносились на обсуждение в Военном и Морском министерствах, на заседаниях Государственного совета.

Николай Николаевич в Романовской семье, особенно в последние годы жизни, считался большим военным авторитетом. Так было и при императоре Александре II, старшем брате генерал-фельдмаршала, и особенно при императоре Александре III. Ему редко кто возражал из великих князей, когда речь шла о почётных наименованиях. В таких случаях его слово звучало веско и заключающе:

— Самогитские гренадеры в Крымской войне отличались не раз. Вели себя в боях стойко и с примерной храбростью. Кому, как не этому полку, носить имя моего товарища по военно-инженерной части графа Тотлебена?!.

— Иван Фёдорович, князь Варшавский и граф Эриванский. Сколь много сделал он для империи, будучи наместником на Кавказе и в Царстве Польском! А 36-й пехотный Орловский полк ему хорошо знаком. Так кому, как не орловцам, носить имя генерал-фельдмаршала Паскевича?!.

— Донцы прославили себя в войнах с Наполеоном. Надо в названиях полков увековечить память их генералов и атаманов — Платова, Орлова-Денисова, Ефремова, Денисова и других. Все они были верными слугами Богу, царю и Отечеству нашему...

— Был у нас линейный корабль « Азов», герой Наварина. По старости давно списали его. А почему не быть в императорском флоте кораблю под названием «Память «Азова»?!. Моряки нам только благодарны будут...

С убелённым сединами Николаем Николаевичем соглашались. Ведь не зря же на его мундире отливал белизной большой крест военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия высшей, 1-й степени. До него такой орден имели только 24 человека, включая императрицу Екатерину Великую. Великий князь в генерал-фельдмаршальских эполетах не мог даже догадываться, что он, 25-й по счёту, будет в этой когорте Георгиевских кавалеров последним.

Да, Николай Николаевич ратовал за прославление военной силы России, которая олицетворялась в «именных» полках и кораблях. После его смерти такая традиция при императоре Николае II хотя и продолжилась, но стала меняться не в самую лучшую сторону. Многие старые полки при нём лишились имён российских полководцев ради того, чтобы теперь носить имена коронованных лиц Европы и царствующей семьи.

Хотя такие случаи частыми не стали, но любое подобное переименование больно ударяло по памяти и самолюбию русского офицерства и нижних чинов. Одно дело, когда родной полк носил имя Суворова-Рымникского, а совсем другое — величаться полком великого князя Дмитрия Павловича, никогда на полях брани не блиставшего. И полководцем для российского Отечества не ставшим. Это произошло с 11-м гренадерским Фанагорийским полком, любимым полком великого Александра Васильевича, который в 1914 году квартировал в Первопрестольной русской столице Москве.