Николай Раевский - Последняя любовь поэта
- Название:Последняя любовь поэта
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство Жазуши
- Год:1981
- Город:Алма-Ата
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Раевский - Последняя любовь поэта краткое содержание
В электронной версии, как и в бумажном оригинале, отсутствует V глава и разбивка IV главы на части, видимо, в следствие ошибки наборщика. Ход повествования не нарушается. Нумерация глав продолжается с VI.
Светлана, огромное Вам спасибо за предоставленный бумажный оригинал, за добрый привет из детства! :-)
Последняя любовь поэта - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Снова вернутся домой не обуты и, жалуясь горько,
будут опять издеваться за то, что напрасно бродили,
Спрячутся снова потом недовольно в ларце опустелом,
Голову грустно склоняя к озябшим от стужи коленям.»
Значит всё по-прежнему. Бедняком был, бедняком и остался. Но какая гордость у этого человека... Бессмертие царям и героям дают поэты, и он обещает обессмертить Гиерона, если тот станет его покровителем. Прямо-то так не сказано, — Феокрит умеет говорить искусными обиняками, но смысл ясный:
«Некий появится муж, кто в моей будет песне нуждаться,
Доблестью равный с Ахиллом великим и с грозным Аянтом,
На Симоэнта равнине, близ насыпи Ила-фригийца.»
И время показало.
Забот у Неофрона было много. Он давно перестал думать о поэте, и вдруг это известие… Феокрит при дворе египетского царя, у него немало учеников и подражателей, он прославленный поэт, знаменитый человек.
Неофрон всегда был честолюбив. Остался честолюбцем и став последователем Эпикура. Не раз перечитывал слова учителя о том, что ни богатство, ни слава, ни знатность происхождения ничего не приносят душе Единственное, что ей нужно, это, откинув заботы и страх, наслаждаться ничем не нарушенным покоем. Для Неофрона слова Эпикура оставались все же только словами. Своей славы не было, надежды на нее тоже не было. Давно хотелось приобщиться к чужой, а случая не представлялось. Отец умер, Надо было самому вести огромное хозяйство, круглый год оставаться в Лампсаке. Когда-то в нем живали знаменитые люди, но сейчас их нет. Не Идоменей же великий человек — тот, который уже много лет сидит ночами над историей афинских демагогов?
Известие о почти забытом Феокрите взбудоражило честолюбца, Как-никак не раз спали под одним плащом в свежие аркадские ночи. И сколько было пережито вместе и переговорено за те полгода в Афинах. И как простились тогда в Пирее... К тому же он, Неофрон, помог поэту. У Феокрита окончательно вышли деньги. Не на что было вернуться на Кос, и он дал ему взаймы. На отдачу не рассчитывал — трудно жилось бедняге. Так и вышло. А на самом деле Феокрит отослал свой долг с первым же письмом, но человек, взявшийся отвезти деньги, и в Лампсак не попал и на Кос не вернулся.
Ну что там долг — пустяки... Неофрон о нем, конечно, не напомнит. Важно, чтобы его друг, знаменитый поэт Феокрит, согласился приехать в Лампсак. Об этом путешествии заговорят, а потом в жизнеописании столь известного человека, наверное, будет сказано и о том, у кого он гостил на берегу Геллеспонта. И Неофрон принялся посылать в Александрию письмо за письмом. Там было все — и воспоминания, и заверения в неостывшей дружбе, и восхищение бессмертными песнями, которые он, Неофрон, хранит в драгоценном ларце, и уговоры, уговоры...
Распечатав первое послание и взглянув на заголовок «Неофрон Феокриту привет», поэт сразу и не сообразил, кто же это такой. Прошло четверть века с тех пор, как двое молодых людей странствовали вместе по горам Эллады. Стал читать, улыбнулся. А вот оно что... Жив, значит. Когда представился случай, ответил кратко, но с теплым чувством, Через несколько месяцев опять письмо из Лампсака — большой тетрадион с приложением тщательно запечатанного кожаного мешочка. Оказался там прекрасной работы золотой стилос с ручкой в виде лебедя, распустившего крылья. Пришлось благодарить, хотя стилос и не понравился Феокриту — он был тяжел и неудобен для письма. Попенял Неофрону за расход на эту драгоценность. Прибавил, шутя, что пастухи его песен к золоту не привыкли — хватит с них и тростника. Что же касается приглашения приехать в Лампсак, то сейчас, к сожалению, невозможно. Может быть, когда-нибудь позже... Он, Феокрит, рад был бы повидать давнишнего друга и осмотреть места, прославленные поэтами, начиная с Гомера.
Получив это второе письмо Феокрита, Неофрон так обрадовался, что даже простил раба, опоившего лошадь. Сам потом удивился своему необычному великодушию. Любил, правда, вспоминать слова Алкидаманта: «Все люди суть вольноотпущенные божества: природа не создает рабов», но на деле обходился с рабами, как и другие. Конюху предстояло назавтра получить полсотни плетей, и варвар не знал, каких богов ему благодарить — своих или греческих. Неофрон же почувствовал, что у него появляется надежда на бессмертие. Теперь он не только богатый человек, любящий философию, а прежде всего друг Феокрита. Письма поэта Неофрон показал немногим и будто невзначай — пусть не думают, что эпикуреец хвастается. Своего все же добился — в Лампсаке немало было разговоров об этих посланиях.
Вот если бы Феокрит еще посвятил ему хотя бы эпиграмму... Довольно нескольких строк, и его, Неофрона, имя не умрет:
«Людям от Муз лишь одних посылается добрая слава,
Все же богатство умерших развеют по ветру живые.»
Поэт прав... Теперь Неофрон совсем другими глазами читал его послание Гиерону. Если бы... если бы... Но мечта о посвящении стихов не исполнялась и, самое главное, Феокрит в Лампсак не ехал, Вероятно, никогда бы и не приехал, не будь путешествия в Милет. Оттуда не так уже далеко и до Лампсака. Поэт решил, что следует наконец исполнить просьбу Неофрона, а заодно взглянуть и на места знаменитейшей из всех войн [35] Троянской.
, осмотреть берега Геллеспонта, побывать, если удастся, на горе Иде...
Корабль, задерживаемый встречными ветрами, медленно шел на север. Мелкие островки Эгейского моря были словно опрокинутые зеленые чаши на голубой скатерти. Обогнули лесистый Самос, два дня простояли у восточного берега белокаменного Хиоса. Наконец ветер подул с юга. Вышли в открытое море. Снасти скрипели. Ветер крепчал и крепчал. Когда плыли мимо Лесбоса, он повернул на северо-восток и превратился в бурю.
Феокрит не был новичком морских странствий. В гимне «Диоскуры», подражая Гомеру, он описал одну из пережитых бурь:
«Парус изорван в клочки, и снасти висят в беспорядке.
Хлынули с темного неба потоки дождя ледяного.
Ночь надвигается быстро. Бушует широкое море,
Ветром бичуемо буйным и хлещущим градом суровым.»
Буря у Лесбоса разыгралась днем. Ни дождя, ни града не было. Ярко светило солнце, но тем страшнее было путникам. Капитан с остервенением стегал плетью охваченных отчаянием матросов. Милетские купцы, ехавшие в Византий, вспоминали о небесных покровителях моряков Касторе и Полидевке и, упав на колени, громко молили Зевсовых сыновей о помощи. Хотя паруса успели убрать, корабль несло прямо на прибрежные скалы. С великим трудом удалось проскочить в узкий вход залива Эврипа Пиррийского. В городке Пирре натерпевшиеся страху путешественники сошли на берег. Всем хотелось переночевать на твердой земле. Милетские купцы решили, что богам не угодна их поездка в Византий. Скорее, скорее домой...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: