Анри Кок - Последние из Валуа

– Сейчас же отправишься в Ла Мюр. Догадываешься зачем? Я желаю знать наверняка, погиб Филипп де Гастин в замке вместе с другими или же имеются хоть малейшие сомнения в том, что дез Адре его убил. Чтобы выяснить это, ты не только расспросишь жителей деревни и ее окрестностей, но и доедешь, если понадобится, до Ла Фретта, где переговоришь с бароном и солдатами. Палач и его помощники не могут ошибаться относительно судьбы своих жертв – они все видели собственными глазами! Мне нужна полная уверенность. Добудь мне ее. Езжай и возвращайся поскорее. Я буду тебя ждать.

– Сейчас же отправлюсь; только лошадь оседлаю, – ответил Орио.

Как вы уже поняли, именно он был тем человеком, что въехал во двор «Образа святого Иакова» 21 июня, спустя всего пару минут после того, как там появился Тартаро.

На то, чтобы преодолеть более ста тридцати льё, у Орио ушло всего пять суток. Правда, он мог себе позволить пользоваться услугами почты. Почты, работа которой была в то время еще не так хорошо отлажена, как несколько позднее, при Генрихе IV, но которая и тогда уже оказывала весьма значительные услуги.

Через каждые четыре льё на главных дорогах Франции стояли дома, где путешественники, желавшие прибыть в конечный пункт их следования поскорее, находили то, что гарантировал им один из указов Людовика XI – «быстрых лошадей с надетой сбруей, способных галопом промчать перегон до следующей почтовой станции» .

Будучи отменным ездоком, Орио преодолевал по шесть перегонов в сутки, останавливаясь лишь на час днем – чтобы подкрепиться, и на шесть часов ночью – дабы поспать. В Визиле он остановился лишь потому, что до Ла Мюра было уже рукой подать, и, стало быть, можно было начинать наводить справки. И, заметив во дворе трактира Тартаро, Орио мысленно поздравил себя с верно принятым решением.

Этот путешественник, приехавший оттуда, куда направлялся он сам, по всей видимости, мог снабдить его ценной информацией. Обычно жесткий и черствый как в общении, так и в манерах, чувствуя выгоду, итальянец тотчас же становился любезным и вежливым.

Он вежливо раскланялся с гасконцем, а затем заметил: – Ужасная жара сегодня, сударь! Не мешало бы подкрепиться для дальнейшего путешествия. Позволите спросить, вы далеко едете?

– А вы? – ответил солдат.

– Ого, – подумал Орио. – Да с этим парнем, если я желаю что-либо у него выведать, следует держать ухо востро.

Вслух же он сказал:

– Я, сударь, еду из Парижа в Ла Мюр.

– Ну а я, сударь, напротив, из Ла Мюра в Париж.

– Полноте! Al corpo di santa nulla! [14] Черт побери! (ит.) Какая счастливая встреча! Стало быть, вы уроженец тех мест?

– Нет, то, что я оттуда еду, еще не означает, что я оттуда родом. Родился я не в Ла Мюре, а в Сен-Годане, что близ Тулузы.

– Но, возможно, вы какое-то время жили в этой деревне?

– Что до этого, то да… Жил… какое-то время…

– В таком случае вы, конечно, не откажетесь сообщить мне во время завтрака – надеюсь, вы не откажетесь со мной позавтракать – некоторые сведения относительно одного происшествия, о котором вы, разумеется, слышали. О нем ходило столько слухов… слухов весьма печальных…

– Происшествия? Какого именно?

– Нападения барона дез Адре на замок Ла Мюр.

– Естественно, я об этом слышал… А, так вам нужны подробности? Позвольте полюбопытствовать, сударь, по какому поводу?

– Это я вам объясню за столом.

– За столом!.. Право, даже не знаю, должен ли я…

– Полноте! Нет ничего более неприятного, чем есть в одиночестве, а, скажу без лести, сударь, у вас одно из тех лиц, что сразу же вызывают симпатию.

– Вы очень любезны.

– Вы солдат?

– Угадали.

– Состоите на королевской службе?

– Вовсе нет. Я служу графу Коммингу, губернатору Лангедока.

– Так вы здесь, вероятно, были в отпуске, гостили у друзей или родственников?

– И опять вы угадали. Да, я приезжал сюда навестить родственников, а теперь направляюсь в Париж, где должен присоединиться к господину графу.

– Что ж… Меня зовут Орио, а вас?

– А меня… Фрике.

– Ну, господин Фрике, пойдемте же позавтракаем, пропустим по стаканчику хорошего вина и поболтаем, как старые друзья.

– Раз уж вы так настаиваете…

– Не настаиваю, но прошу… Эй, хозяин! Подайте нам то, что у вас есть самого лучшего, и поскорее! Поскорее!

«Что это за парень, и почему он так жаждет узнать подробности нападения на замок Ла Мюр, что ради того, чтобы разговорить меня, готов оплатить завтрак, который, если судить по тому, что он заказал, обойдется ему как минимум в два пистоля?.. Гм, будь настороже, Тартаро! Мадемуазель Бланш советовала тебе проявлять не только скрытность, но и благоразумие. Ты только в начале пути, так что не соверши какой-нибудь глупости. Этот господин Орио явно здесь неспроста!»

Такому мысленному монологу предавался Тартаро, усаживаясь за стол в зале трактира.

Впрочем, как мы видели, до сих пор гасконец вел себя весьма разумно. Он назвался именем своей лошади, а уловка, благодаря которой он вдруг сделался лангедокским солдатом, проводившим в Грезиводане краткосрочный отпуск, позволяла ему говорить все, что ему вздумается, по поводу событий, о которых его намеревались расспросить.

Трактирщик уже расставлял на столе свои лучшие блюда и вина.

В те времена, как и сегодня, чем бесцеремоннее вы были в общении с хозяевами подобных заведений, тем любезнее и усерднее они становились. Превосходный жареный цыпленок; восхитительная форель под зеленым соусом; великолепный салат и огромная головка сыра саснаж. Ко всему этому – для начала – четыре бутылки ревантинского вина.

Тартаро уже облизывался от удовольствия.

«Бррр! – подумал он в завершение своих размышлений. – В любом случае эта встреча позволит мне немного сэкономить. После подобного завтрака, какие уже к черту обед и ужин!»

Цыпленок, форель и салат испарились. На смену четырем бутылкам вина пришли другие четыре. Настал черед саснажа. Орио счел момент подходящим для начала беседы.

– Ах да, мой дорогой господин Фрике, – сказал он, дружески хлопнув Тартаро по плечу, – я же обещал объяснить вам, почему так интересуюсь подробностями той кровавой драмы, что разыгралась полтора месяца назад в Ла Мюре… Видите ли, в чем дело: я служу оруженосцем у одного весьма благородного и богатого венецианского сеньора, графа Негрони, атташе посольства республики Венеция при французском дворе. Один из братьев моего хозяина, приятный молодой человек, Исидор Негрони, который познакомился три года назад, в Италии, с бароном де Ла Мюром, находился в замке последнего, когда на тот напал этот негодяй дез Адре со своей шайкой… Вы понимаете? Вот уже полтора месяца, как мой хозяин не получал никаких вестей от своего брата. Не сгинул ли тот в этой бойне? Вот что мы хотим узнать.