Николай Коняев - Ревизия командора Беринга
- Название:Ревизия командора Беринга
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука, ТЕРРА — Книжный клуб
- Год:2001
- Город:Москва
- ISBN:5-275-00414-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Коняев - Ревизия командора Беринга краткое содержание
О его нелёгком пути сначала по служебной лестнице в русском флоте, а потом и через всю Россию до самых её пределов навстречу неизведанному повествует роман Н. Коняева «Ревизия командора Беринга».
Ревизия командора Беринга - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Прямо под окнами Морской академии строились на невском берегу корабли, и в торжественные дни будущие капитаны выстраивались в шеренги у верфи. В голубом кафтане с серебряным шитьём приходил сам император. Гремели пушки. Новый корабль медленно сползал со стапелей в невскую воду.
Четыре года назад состоялся первый выпуск. Лучшего ученика, Алексея Чирикова, произвели сразу в унтер-лейтенанты и оставили в Академии. Уже преподавателем. А теперь — новый чин, новое назначение.
В обычае петровского времени срывать людей с одного дела, чтобы начать другое... Плохо это или хорошо — лейтенант не задумывался. Иначе и не делалось. Нужных людей не хватало и так поступали со всеми...
В прикрытых рогожами возах, тащившихся к Вологде, невозможно было угадать задуманного императором корабля, но били склянки, отмеряя дорожное время, и, едва отъехали от Петербурга, Чириков приказал гардемарину Чаплину вести журнал.
— Вроде как моря-то не видать ещё, Алексей Ильич... — сказал Чаплин. — Сколько ещё времени пройдёт, покуда плавание начнётся...
— Для нас уже началось! — прерывая его возражения, сказал Чириков.
— Коли так, то чего же? — ответил Чаплин. — В ближайшем «порту» и начну журнал. Как деревня-то, где мы остановиться думаем, называется?
— Опёнкино, кажись, — ответил правивший лошадьми денщик Чирикова Фёдор.
Чириков ничего не сказал. Закрыв глаза, он полулежал в санях, и ему казалось, что это не сани покачиваются на зимней дороге, а палуба корабля, идущего но безбрежному морю... Скрипели полозья. Плыли над занесёнными снегом нолями.
Уже близка была Вологда, когда послышался позади заливающийся колокольчик.
— Что в Петербурге слышно? — обратился Чириков к офицеру, нетерпеливо поджидающему, пока потеснятся неповоротливые возы, чтобы пропустить тройку.
— Государь император преставился... — простуженным голосом отвечал офицер. — Везу манифест о восшествии на престол государыни императрицы Екатерины.
Чириков побледнел.
— Трогай! — хрипловато крикнул офицер.
Кучер чуть приподнялся и вытянул кнутом застоявшихся лошадей. Снежная ископыть полетела в обожжённые морозом лица матросов.
Когда, подавленные и притихшие, въехали в занесённую снегом Вологду, в окнах уже мерцали огоньки. Низенькие дома тонули в сугробах, на крышах лежали тяжёлые снеговые шапки.
В воеводской канцелярии так и не удалось добиться толку. Генерал-лейтенант Чикин куда-то исчез, канцелярские чиновники испуганно шарахались от Чирикова... Весть, доставленная курьером, уже расползлась но городу.
— Бедные-то каки, бедные... — причитала на Соборной площади старуха, разглядывая замерзших красноногих матросов. — Ужо и помер, а и с того света гоняет вас...
Слёзы текли из её потухших глаз, и Чириков не выдержал.
— Пошла вон, карга! — закричал он и махнул рукой. — Ломай ворота, ребяты!
На свой страх и риск приказал занять пустующие в Гостином дворе амбары. Закатили на катках тяжёлые подводы, поставили караул. Всё. Корабль благополучно достиг указанной капитаном Берингом гавани, теперь можно было и команду расквартировать.
Беринг приказал ждать его в Вологде. Целую неделю ждал Чириков капитана.
Смутно, тревожно было... Матросы рассказывали, что забрали в приказную избу калечного солдата, хваставшего, будто он лично знает императрицу.
— В роте у нас жила, когда Мариенбург взяли! — кричал он. — Потом Шереметев-фельдмаршал её выкупил... Коли теперь императрица она, может, и я — амператор!
Кусал губы, слушая эту брехню, Чириков. Непостижимо было, в сколь дикий край заплыл снаряженный покойным государем корабль.
4
Было уже темно, когда император очнулся от беспамятства. В зальце с низким потолком, где лежал он, горели свечи. Какие-то люди толпились у дверей. Боль стихла, но по всему телу расползалась невесомая, предсмертная пустота... Вглядываясь в лица приближённых, Пётр нахмурился. Тут тёрся и светлейший Алексашка, которому запрещено было являться ко двору... Но не оставалось уже времени для гнева. С трудом разжав ссохшиеся губы, потребовал перо и бумагу.
«Отдайте всё...» — начертал на листе. И всё... Кончилось время. Перо выпало из мёртвых пальцев, да фиолетовые чернила пятнами смерти расползлись по белой рубахе.
Меншиков перекрестился и, расправив плечи, вышел. Скорбела душа о херц каптейне, но гулко и нетерпеливо билось в груди сердце. Снова, как в прежние времена, отгоняя скорби, торопили дела, не оставляли времени для печалей. Всё решали сейчас мгновения.
У дверей залы, где собрались господа сенаторы, Меншиков остановился. Судя по голосам, верх брала партия сторонников царевича Петра Алексеевича. Меншиков нахмурился и поманил пальцем генерала Бутурлина.
— Нешто конец? — подбегая, спросил тот.
— Пора начинать! — уронил Меншиков. — Государь император преставился.
И вошёл в залу.
Смолкли при его появлении голоса. Уже который день ожидали этого мгновения сановники, но всё равно, когда свершилось неотвратимое, известие потрясло их. Что будет теперь с каждым из сидящих здесь? Кто займёт опустевший трои? Куды поведёт разорённую войной и реформами державу? Как теперь жить-то оповадиться?
Сумрачными стали лица сенаторов, словно тень умершего под пытками царевича упала на лица... Опустил голову тайный советник Пётр Андреевич Толстой. Это он выманил бежавшего за границу Алексея и привёз на расправу отцу. Мрачен стал генерал-адмирал Фёдор Матвеевич Апраксин, поставивший свою подпись под приговором... Щерился неприятной усмешкой, словно пытался что-то откусить и не мог, составитель Духовного регламента, псковский архиепископ Феофан Прокопович. Этого монаха-иезуита разыскал когда-то сам Меншиков.
— Мин херц! — втолковывал он Петру. — Надобно его поставить над попами нашими. И культуру знает, и заграничное обхождение.
— Стефан Яворский чем тебе, дураку, не гож? — ответил тогда император. — Тоже из католиков...
— Я тебе настоящего иезуита откопал, мин херц! Он и имя уже два раза менял, а перекрещивался незнамо раз сколько. Энтый-то надёжнее будет. Враз дураков наших в сознание приведёт.
Феофан оправдал доверие императора. Составленный им Духовный регламент превращал Русскую Православную Церковь в обычный государственный департамент, и даже сама тайна исповеди была отменена, а священники были обязаны докладывать о всех открытых на исповеди злоумышлениях начальству.
Феофана, в случае избрания на царство сына царевича Алексея, тоже ожидала печальная участь. В своих проповедях иезуит-архиепископ разъяснял, доказывал, что император волен был поступить с царевичем но собственному усмотрению.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: