Илья Куликов - Десант князя Рюрика

Ефанда и Сбыслава долго разговаривали и спорили об обычаях и о том, как полагается себя вести. Наверное, их разговор тянулся бы до вечера, если бы Ефанда случайно не бросила взгляд на пристань.

Вдали плыл дракон. Сердце у Ефанды сжалось, но лишь на секунду. Это плывут славные воины, а не её супруг, который вместо того, чтобы снискать славу, хочет править здесь, в этом краю диких людей и бесконечных лесов.

– Дракон! – воскликнула Ефанда.

Сбыслава с тревогой посмотрела в сторону, откуда показался корабль варягов. Драконы никогда не приносят ничего хорошего.

– Дракон! Надо подать сигнал, что мы увидели дракона! – взволнованно проговорила Сбыслава.

Сбыслава на секунду закрыла глаза, и ей вспомнились жуткие картины из прошлого. Тогда тоже приплыли варяги. Она жила в маленькой деревушке со своим родом. В тот день все мужи, взяв оружие, вышли на берег и погибли. Она спаслась, так как убежала в лес. Лес спас в тот день многих из её рода, но вернувшись на погорелье, они так и не смогли начать старой жизни. Зима забрала тех, кого не взял огонь. Голод забрал всех детей и тех, кто от природы был слабее. Выжившие стали и впрямь похожи на зверей. Как можно смотреть на дракон без страха и ненависти? Для кого-то на драконах приплывают мужья, а для кого-то смерть.

Сбыслава что было мочи закричала:

– Дракон! Дракон!

Люди, слыша её крик, тут же стали собираться на берегу с оружием в руках. Князь Рюрик тоже вышел и, всматриваясь в дракона, сказал:

– Думаю, это Халле Кровавая Секира! Посмотрим, что здесь забыл друг Рагнара. Я думал, что он в Британии.

Дракон плыл не таясь. Хоть за время, что варяги жили среди славян, последние перестали так сильно ненавидеть эти корабли, но страх и тревога сохранились.

Варяги пристали на своём корабле, и здоровенный рыжий детина спрыгнул на берег, а после, рассмеявшись, подал знак остальным, и те стали спрыгивать вслед за ним.

– Приветствую тебя, Халле Кровавая Секира, – произнёс Рюрик, выйдя из толпы, которая в любую секунду готовилась стать строем.

– Рюрик Сокол! Рад встрече, так как я плыл сюда ради неё. Ты сильно изменился, и я бы не узнал тебя, если бы не помнил твой голос. А где твои братья Трувор и Синеус? Где Аскольд, Дир и Олег?

– Синеус и Трувор пируют в Вальхалле, а Дир и Аскольд пошли на завоевание Царя Городов!

– А где Олег?

– Олег правит в другом городе. Скажи мне, Халле, а как твои дела? Ты всё так же служишь Рагнару Кожаные Штаны? Почему тогда ты не мстишь за его смерть?

– После того как Рагнар помер, я не вижу смысла служить его детям. Мне хотелось бы более славных деяний, нежели просто мстить за конунга. Какие у тебя планы? Говорят, ты здесь подчинил многие племена и теперь стал сам конунгом! Найдётся ли работа для моего дракона?

Рюрик посмотрел на Халле. Он не верил, что тот приплыл сюда, чтобы служить ему. Халле прибыл по воле одного из Рагнарссонов. Приплыл, чтобы всё здесь выведать. Ну что ж, Халле, я ждал тебя здесь. Ты мне очень нужен, подумал князь.

– Если будешь чтить наши обычаи, то мы рады тебе и твоим людям! – ответил Рюрик.

Гостомысл собрал свои вещи и не спеша вышел из Ладоги. Старый боярин шёл туда, откуда много лет назад он пришёл на берег озера Ладо. Провожать Гостомысла вышел только один человек.

– Отец, остановись! – обратился к старику Борис. – Посмотри на свои обиды по-другому! Мне тоже не по душе многие изменения, но без них не будет ни порядка, ни сильных родов.

– Я понимаю тебя, Борис, – ответил Гостомысл, – но думаю, что мне уже не привыкнуть к новым порядкам. Я вернусь на то место, откуда много лет назад увёл вас. Мне хочется вдохнуть тот воздух. Я понимаю, что Рюрик во многом прав, но его правда мне непонятна.

– Когда-то ты сам призвал варягов, чтобы те научили нас противостоять набегам их соотечественников и помогли стать по-настоящему великим народом. Пойми – мы все теперь уже не славяне, а русичи. Мы – новый народ. Кривичи, которые служат Олегу, – тоже русичи, весь – русичи, я – русич, ты – русич!

Гостомысл усмехнулся и похлопал Бориса по плечу.

– Когда увидишь Воислава, передай, что я люблю его! – сказал Гостомысл и пошёл своей дорогой.

Борис смотрел ему вслед и прощался со стариком. Впереди зима, и он, видно, устав жить, всё же решил умереть, как и все его предки. Раз его не забрала смерть в битве и огонь не пожрёт его тело, то он выбрал смерть в бою с диким зверем.

Ладога была городом, в котором были и варяги, и славяне. Со всех окрестных родов сюда приезжали погостить, чтобы обменять товары. Город был для этого явно мал. Рюрик подумывал об основании Нового Города уже давно, ещё с того момента, как это посоветовал сделать его брат Синеус. Увидев Бориса, который, опустив глаза, брёл по улице, князь подошёл к нему.

– Борис, что ты так невесел?

– Князь, мой отец Гостомысл покинул Ладогу и отправился на то место, где был раньше Старый Город.

Рюрик ничего не ответил Борису. Гостомысл был ему не чужим человеком, и, конечно же, Рюрик с грустью воспринял это известие, но он понимал, что, может быть, так будет и лучше. Гостомысл становился для него проблемой, так как мыслил по-старому. Гостомысл считал, что только его род и род варягов – Русь, а все остальные роды чужие. Князь Рюрик считал по-другому. В его мыслях было создать новое государство, в котором все роды станут одним.

– Думаю, отец понимает, что ты прав, вот поэтому он и ушёл. Он не хочет тебе противиться, но и подчиниться не может. Я хотел бы с тобой, князь, поговорить об одной важной вещи.

Рюрик оторвался от тягостных раздумий и посмотрел на Бориса. Тот никогда не станет советовать что-либо, не обдумав это с начала до конца.

– О чём ты хочешь поговорить?

– Об устройстве нашего рода – Руси!

Рюрик внимательно вгляделся в своего собеседника. Борис – человек неглупый, и, пожалуй, один из немногих, кто понимает его.

– Я, князь, – продолжил Борис, – размышлял тут с супругой своей Сбыславой о том, как растут роды, и понял, что одним из важнейших событий для человека и для рода является брак. Что темнить душой, поскольку наш род теперь стал очень велик, то мы не сможем жить все под одной крышей. В Смоле, в Боре, в Белом Озере живёт наш род, и каждый дом ведёт своё хозяйство и испытывает свою нужду.

Рюрик слушал Бориса молча. Он и сам это понимал, что хоть он всем и говорит о том, что они один род, но делить всё добытое на всех глупо. Старая родовая система славян должна сохраниться лишь в мыслях, а не в хозяйстве.

– К чему ты клонишь, Борис? – спросил Рюрик.

– К тому, что надо определить, как внутри нашего рода будут заключаться браки. Только общие обычаи могут соединить всех нас в один род. В народ! Кому-то боги послали много сыновей, и он силён этим. Эти сыновья берут и умыкают невест, чем богатые девицами роды они приводят в разорение.