Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Он ушел, оставив меня одну дрожащей от страха. Я заснула и во сне увидела сон, или то было видение. Внезапно передо мной появилась женщина, такая же прекрасная, как и я. На ней не было никакой одежды, кроме золотого пояса и вуали.

«О Айша, – сказала она медовым голосом, – послушницы Исиды, египетской царицы, поклялись поклоняться Исиде и превратились в пепел от ее бесценной мудрости. Знай, что я – Афродита, над которой ты когда-то смеялась и не обращала внимания. Я королева нынешнего мира, а Исида – царица мертвого мира. И поскольку ты презираешь меня и мое имя, я пользуюсь своей властью и накладываю на тебя проклятие. Ты будешь обожать этого человека, который только что целовал твои ноги, и целовать его губы, хотя и будешь далеко, как луна, которая светит над Нилом. Ты не сможешь разделить со мной тьму, потому что твой дух сильней, чем мой, хотя я и королева».

Она тихо улыбнулась мне, а ее душистые локоны закрыли глаза.

Аллан, я проснулась и поняла, что на меня свалилось огромное бремя, потому что я никогда не любила и не чувствовала страсти к тому человеку, который до того момента был для меня лишь красивым образом из слоновой кости и золота. Я следовала за ним, мое сердце было наполнено ревностью, потому что египтяне обожали его, и пламя любви пожирало мое сердце. Я сходила с ума. В усыпальнице Исиды я упала на колени и стала умолять Афродиту вернуться и дать мне то, что я искала. Я молилась и лежала на земле, пока сон снова не сразил меня.

И в темноте этого святого места ко мне снова пришло видение, потому что передо мной во всей своей славе и красе стояла богиня Исида, а на голове у нее была корона с полумесяцем. В руках она держала покрытый бриллиантами систрум [92]   Систрум – инструмент, обычно делавшийся из бронзы, но иногда из золота или серебра, имеющий открытую кругообразную форму, с ручкой и четырьмя струнами, проходящими через отверстия, на концах которых были прикреплены звенящие кусочки металла; вверху он был украшен фигурой Исиды или Хатор. Это был священный инструмент, используемый в храмах для произведения магнетических токов и звуков. , который был ее символом. От него неслась музыка, похожая на отдаленный колокольный звон. Она посмотрела на меня, ее глаза были наполнены гневом.

«О Айша, дочь мудрости, – сказала она торжественно, – к которой я, Исида, относилась как к дочери, а не как к прислужнице, хотя ни одна из моих послушниц не была такой мудрой, и кому в один из дней я хотела бы передать свой трон. Ты нарушила клятву и предала меня, поклонившись фальшивой Афродите, которая является моим врагом. Да, между духом и плотью идет вечная война, ты встала на сторону плоти. Я ненавижу тебя и добавляю к проклятию Афродиты мое проклятие, которое, поскольку ты молилась мне, а не ей, я исторгаю из своего сердца. О Небеса! Греков, которых ты выбрала по воле Афродиты, ты будешь любить, как было предначертано! Я покажу тебе источник Любви, и ты выпьешь из него, чтобы стать еще более преданной и опередить соперницу. А когда твоя любовь будет мертва, ты будешь ждать в го́ре и одиночестве, пока Калликрат не родится вновь и не придет к тебе. И это лишь начало твоей печали, потому что каждый раз, когда ты будешь умолять о пощаде, ты будешь видеть этого человека. И твоя душа будет привязана к нему узами любви. Ты будешь страдать. Ты возненавидишь себя, как часто бывает у мужчины и женщины. Ты, которая редко боится духов, будешь преклоняться перед ними и наполнишь себя мыслями о плоти».

В моем сне, Аллан, я гордо ответила богине:

«Послушай меня, госпожа, имеющая множество форм, которая возникает во всем живущем! Злая судьба постигла меня, но выбирала ли я эту судьбу? Разве может лист бороться с наступающей бурей? Может ли падающий камень вернуться на небеса? Может ли река перестать течь? Богиня, которую я обидела и которая дает силу всему миру, наложила на меня свое проклятие, теперь я должна склониться перед бурей, я нарушила клятву, данную другой богине, которой я служу. Исида тоже добавила свое проклятие. Где же справедливость, госпожа Луны?»

«Не здесь, – отвечала она. – Справедливость живет далеко отсюда, она однажды победит, потому что твое искусство такое гордое и страдающее, оно лежит на виду. Я думаю, что ты увидишь все грехи и даже найдешь равновесие. Ты дойдешь до крайнего уровня пути, но не сможешь объяснить себе этого. Твоя мудрость будет расти вместе с твоей красотой и властью, ты однажды станешь похожа на меня, мой символ, систрум, который я ношу. Ты последуешь за моим фальшивым священником, куда бы он ни пошел, и будешь мстить мне через него, а если ты потеряешь его, то будешь ждать несколько поколений, пока он не вернется снова. Именно такова твоя судьба».

Потом, Аллан, видение померкло, и я проснулась в лучах света под изображением богини в святилище. Свет играл на священном систруме, который в моем сне она держала в своих руках, глаз жизни, магический символ, который она торжественно обещала мне. Теперь он был в моих руках. Я взяла его и отправилась на поиски священника Калликрата, страстно влюбленная в него.

И я не мог больше сдерживаться и спросил: «Почему?», хотя, остерегаясь ее гнева, хотел вначале промолчать.

Но она не разозлилась, может быть, потому, что история о ее беседах с богинями, без сомнения, была выдумана, и она тихо ответила:

– Все, что я знаю, – это то, что я должна искать своего любимого, и делаю это изо дня в день, хотя он, может быть, еще не родился. Итак, я следовала своей цели, поскольку меня обучали и командовали мной, систрум был моим проводником. И таким образом я пришла на эту древнюю землю, которая лежит в руинах, среди которых ты находишься и которая когда-то называлась Кор.

Все время, пока Айша говорила – как королева или как ведьма, – она расхаживала вперед и назад по комнате, подметая пол душистыми одеждами, размахивая руками, как делает опытный оратор, чтобы подчеркнуть значимость и важность своих речей. Теперь, когда я уже решил было, что она закончила, Айша опустилась на диван, хотя, я думаю, душа ее устала больше, чем тело.

Так она сидела некоторое время, задумчиво положив подбородок на руку, потом вдруг подняла голову и, устремив на меня взгляд, так что я увидел блеск ее глаз через тонкую вуаль, сказала:

– Что ты думаешь об этой истории, Аллан? Веришь ли в это, слышал ли что-то подобное?

– Никогда, – ответил я с придыханием. – И конечно, я верю каждому твоему слову. У меня есть только один или два вопроса, которые, с твоего разрешения, я хотел бы задать, Айша.

– Ты, как человек без веры, сомневаешься во всем, что не можешь потрогать или увидеть лично. Но может быть, тебе хватит мудрости допустить, что все, о чем я рассказала, это видение Афродиты или Исиды, на самом деле было, и не важно, где я это видела – в храме ли на реке Нил или вообще на Земле. За две тысячи лет человек повидал многое, Аллан. Задавай свои вопросы, и я буду честно отвечать на них, если они окажутся не слишком утомительными.