Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Король слонов перешел на величавую рысцу, и все подданные последовали его примеру.

Кенека спустился со своей муравьиной кучи мне навстречу и поклонился. Он весь так и лучился радостью:

– Несомненно, ваша охота была удачной, господин, раз вы обнаружили столь много слонов.

– Да ты никак смеешься надо мной, Кенека? Ведь тебе прекрасно известно, что сегодня я сам оказался в роли добычи. Что ж, однажды будут охотиться на тебя, а я тогда посмеюсь. – И, махнув рукой, я ушел в свою палатку, чтобы отдышаться и успокоиться.

Там я бросился на маленькую раскладную койку, которую по возможности беру с собой в каждый поход, и наблюдал за прибытием остальных. Когда преследование со стороны слонов прекратилось, они немного отстали. Том и Джерри от ярости не могли вымолвить ни слова и только бессильно потрясали в воздухе кулаками. Если бы ружья, которые мои охотники потеряли, спасаясь бегством, оказались сейчас при них, они наверняка пристрелили бы Кенеку или, по крайней мере, попытались бы это сделать. (Забегая вперед, скажу, что позже их ружья нашлись целыми и невредимыми, как и моя шляпа.)

– Ты выставил нас трусами перед нашим господином! – выпалил, с трудом переводя дыхание, один из охотников – кто именно, я запамятовал. Затем оба скрылись из виду.

Наконец пришел Ханс. Ружье было при нем. Он опустился на землю и принялся обмахивать себя шляпой.

– Почему все так злы на меня, Ханс? – спросил у него Кенека.

– Не знаю, – ответил готтентот. – Но если ты дашь мне отхлебнуть из бутылки, которую прячешь у себя под одеялом, может статься, я что-нибудь и припомню. Я говорю о той бутылке, которую дал баас, когда у тебя болели зубы.

Кенека направился к шалашу из веток, в котором спал, и, вскоре вернувшись с наполненной джином квадратной флягой, налил немного в жестяную кружку. Ханс выпил залпом.

– Ага, начинаю припоминать, – сказал он, облизывая края кружки. – Том и Джерри сердятся, потому что думают, будто ты сыграл с ними злую шутку при помощи своих колдовских чар: нарядил духов, своих прислужников, в шкуры слонов и заставил их охотиться на нас, чтобы вволю над нами посмеяться.

– Но я не делал ничего подобного, Ханс! – возмутился Кенека. – Что за ерунда? Разве я бог, чтобы создавать слонов?

– О нет, Кенека, ты кто угодно, но только не бог. По правде говоря, я не верю в россказни двух этих глупцов. Но прими мой добрый совет: впредь будь осторожен; я надеюсь, что в следующий раз, когда тебе вздумается отправить нас на охоту, ничего подобного не случится. Ведь мы еще не разучились стрелять. А ну как этим охотникам захочется проверить, способны ли их пули пробить шкуру колдуна? А теперь, если зубы у тебя больше не болят, я верну бутылку баасу, а то это весь наш запас. Даже чародею не под силу изготовить хороший джин.

С этими словами готтентот поднялся и выхватил бутылку из рук Кенеки. Надо сказать, к чести Ханса, что он вернул мне ее нетронутой. С его стороны это было величайшим подвигом добродетели.

Так завершилась охота на слонов, которой следовало развеять скуку этого странного путешествия и поднять дух Тома и Джерри, а в некоторой степени и наш с Хансом. Первый пункт мы выполнили: уж что-что, а скучать на встрече со слонами нам точно не пришлось. А вот с поднятием духа ничего не вышло. Вместо этого наши охотники перепугались не на шутку, ибо неведомое всегда страшит.

Даже у меня вся эта история просто не укладывалась в голове. Никому из нас прежде не доводилось наблюдать такое странное поведение слонов в стаде, а уж то, что они нас не тронули, было и вовсе уму непостижимо. Почему старый слон не убил нас той ночью? С какой целью звери преследовали нас до самого лагеря, не причиняя вреда? Признаться, я не находил никаких рациональных объяснений. Так стоит ли удивляться, что мои спутники, эти малограмотные люди, приняли случившееся за волшебство.

Пытаясь отогнать от себя весь этот вздор, я невольно задумался о странном стечении обстоятельств, каковым неизменно сопровождалось наше долгое путешествие. Все в нем казалось нереальным и нелогичным, как во сне. В самом начале мы приготовились к отчаянной схватке, однако защищать собственные жизни с оружием в руках нам не пришлось. Разве что я застрелил одноглазого Гаику, который был ярым противником Кенеки и желал ему смерти. Приблизительно то же самое произошло и со слонами: мы отправились за добычей, но встретили огромное стадо животных и, ни разу не выстрелив, с позором удирали от них до самого лагеря. И таких случаев была масса, нет нужды углубляться сейчас в эту тему.

С меня было довольно, и я решил расставить все точки над «i». Той же ночью я пошел к Кенеке и без обиняков заявил, что мои охотники утратили душевное равновесие, а я не могу бросить их в таком состоянии. Так что лучше нам распрощаться: он пойдет своей дорогой, а я и мои люди вернемся на побережье. Кенека крайне встревожился и принялся возражать, мягко указывая на опасности подобного решения. Но поскольку я оставался непреклонен, он резко заметил, что в таком случае я обрекаю нас всех на верную смерть.

– Да ну? И от чьей же, интересно, руки? Уж не от твоей ли, Кенека?

– Ни в коем случае, господин. Хотя ты и собираешься вероломно разорвать наше соглашение, ибо, позволь тебе напомнить, заранее получил от меня вознаграждение. – (Я уже сто раз пожалел, что по глупости взял от него вперед золото и слоновую кость.) – Но разве я смею поднять руку на своего спасителя, который рисковал ради меня жизнью? Пусть даже ему ничего и не угрожало.

– О чем это ты толкуешь? Откуда ты знаешь, Кенека, угрожало мне что-либо или нет?

– Как я сказал, так и есть, господин. Просто знаю, и все. Даже в той заброшенной шахте тебе и Хансу ничего не угрожало, хотя вы и опасались худшего. И когда на вас напали арабы, и когда вас преследовали слоны, тоже. Так будет вплоть до самого завершения нашего путешествия, но только при условии, что ты сдержишь свое обещание. Разве ты не поклялся в самом начале, что поможешь мне?

– Да, Кенека, я дал обещание. Но не тебе, а несчастной женщине, которую никогда больше не увижу.

– Незримые, а вернее, их сила по-прежнему с нами, господин, но, если ты не завершишь свою миссию, она покинет нас. Племена, встречавшие тебя приветливо, на обратном пути станут враждебными и в конце концов попросту убьют чужака. И твоя жизнь бесславно закончится раньше времени, господин. Это я тебе обещаю.

– Вот спасибо! – воскликнул я, еле сдерживаясь. – Послушай, Кенека, ты постоянно твердишь о какой-то миссии. Будь добр, просвети меня. Моей единственной миссией было посетить некое озеро Моун, если только оно вообще существует, и удовлетворить собственное любопытство. Что ж, я передумал. У меня пропала охота путешествовать в те края.