Генри Хаггард - Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера

Вечером того же дня мы достигли равнины у подножия горы и двинулись через пустыню. Я нарочно употребил подобный термин, ибо, покинув предгорья, богатые влагой, мы вступили в невероятно засушливую область, где дождь выпадал крайне редко.

Из растительности здесь имелись исключительно кактусы, запасающие влагу в серых или зеленых колючках. Встречались довольно крупные экземпляры: толстые, высокие (размером со среднее дерево) и, надо полагать, очень старые. Одни походили на канделябры (листья у них полностью отсутствовали) или на руки с перстами, указующими в небеса, другие – на круглые зеленые комочки всевозможных размеров, от футбольного мяча до игольницы. Двигаться среди них становилось все труднее и даже опаснее, ведь в колючках мог содержаться яд. Верхушки многих кактусов венчали цветы фантастической красоты, большие и маленькие, самых ярких оттенков.

Еще одной особенностью этой странной пустынной местности были обнажения горных пород: кое-где встречались каменные колонны, похожие на обелиски, и цельные массивы, но чаще всего попадались круглые булыжники, обточенные водой и покоящиеся друг на дружке. Ума не приложу, как они здесь очутились. Вот уж задачка для геологов. Возможно, много лет назад из некоей обширной области, где ныне вулканы уже не активны, наводнением смыло сюда застывшую лаву.

Целых три дня мы шагали по этой удивительной стране, причем на вторые сутки показался маленький оазис с родником, чему я несказанно обрадовался, ведь наши фляги опустели и мы умирали от жажды. Надо сказать, что продвигались мы довольно бойко. Двух-трех носильщиков освободили от груза; они передали его своим товарищам и ушли на целых пятьсот ярдов вперед. Стало быть, как заметил Ханс, эти ребята прекрасно знают дорогу и их послали разведать, не ждут ли нас какие сюрпризы. Кенека шел в окружении носильщиков, служащих ему охраной, затем следовали мы с Хансом, а в хвосте плелись двое наших охотников.

– Я почти готов поверить, баас, что в словах Кенеки есть правда. Хоть эти парни, знающие дорогу, и держат язык за зубами, они наверняка принадлежат к его народу, а еще они опасаются нападения. Потому они так напуганы и столь рьяно продираются сквозь эти колючки.

– Откуда ты знаешь, что сказал мне Кенека? Небось прятался за камнем и подслушивал? – сурово спросил я, однако ответа так и не дождался: Ханс укололся о кактус (или только сделал вид) и задержался, чтобы вытащить из ноги шип.

Перехожу к вечеру третьего дня. С головы до ног ободранные кактусами, мы подошли к подножию западного склона громадной горы, бывшей, по словам Кенеки, потухшим вулканом. Близ кратера этого самого вулкана и обитали его соплеменники дабанда. До заката оставался еще целый час, мы изнывали от жары и буквально умирали от жажды, но крепились, стремясь поскорее дойти до назначенного Кенекой места для привала, где есть родник. Он хотел добраться туда до наступления темноты, ведь ночи стояли безлунные. Так что нам волей-неволей приходилось плестись дальше. Вдруг Ханс, который шел рядом, пихнул меня в бок и воскликнул по-голландски:

– Kek! (То есть «Смотри!»)

Я взглянул туда, куда указывал готтентот, и заметил нечто настолько странное, что в первую минуту даже подумал, будто мне это почудилось. На склоне низкой гряды горного массива, там, где начиналась равнина, внезапно появился мужчина. Он был измучен и шел, вернее, ковылял вперед, продвигаясь короткими перебежками и поминутно останавливаясь, чтобы перевести дух. Вот и все, что я разглядел невооруженным глазом, пока не надел очки, которые всегда при мне. Этот человек оказался белым! Ошибки быть не могло, его одежды, порванные на плечах, открывали невероятно бледную кожу. Кроме того, он был рыжеволосый, почти блондин, и рыжебородый. Ростом и комплекцией незнакомец также превосходил любого африканца.

В следующий миг на полосе земли сзади него появилась группа чернокожих туземцев, вооруженных копьями. Они явно охотились за белым человеком. Убрав очки в карман, я велел Тому и Джерри подать мой винчестер. Охотники таскали его вместе со своими винтовками, тогда как тяжелые ружья и боеприпасы оставались на попечении носильщиков. Они тут же повиновались, прихватив заодно сумку с патронами.

– За мной! – скомандовал я им и Хансу, и мы вчетвером устремились вперед, опережая носильщиков.

Изможденный незнакомец находился приблизительно в пятидесяти шагах от нас, а его преследователи – всего в шести от него. Туземцы начали метать копья, явно желая убить бедолагу, прежде чем тот доберется до нас. По моей команде мы открыли огонь и волею судеб поразили тех, кто едва не достиг своей цели. Под градом наших выстрелов злодеи отступили. Белый мужчина наконец достиг нас целым и невредимым и тут же обессиленно рухнул на землю.

– Бог мой! Неужто вы европеец? – проговорил он, задыхаясь. – Дайте мне ружье!

Я не стал рисковать, ведь у меня не оказалось запасного оружия, да и потом, вряд ли бедняга был сейчас в состоянии удержать его. А тем временем из-за хребта показалось человек тридцать или сорок копьеносцев – высоких и крепких. Наши носильщики побросали груз и с большим рвением включились в игру, издавая боевой клич: «Энгои! Энгои!» Мы пустили в ход дальнобойные винтовки.

В считаные минуты добрая половина нападавших была повержена, а остальные пустились наутек обратно через хребет. С нашей стороны пострадал лишь один человек, которого ранили копьем в плечо. Враги отступали, преследуемые нашими загадочными проводниками, из мирных носильщиков вдруг превратившихся в свирепых, словно тигры, воинов, которые, несмотря на усталость, ринулись в бой не хуже, чем зулусы. Столь разительная перемена изумила меня и Ханса.

– Взгляните-ка на этих малых, баас, – сказал мой слуга. – Похоже, они сражались не с чужаками, а с заклятыми врагами, ненависть к которым впитали с молоком матери. Обратите внимание на Кенеку: от злости наш приятель ощетинился, как дикобраз. – (И верно, его волосы и борода встали дыбом, а обыкновенно сонные глаза сейчас метали молнии.) – Разве ты не видел, как он расправился с тем здоровяком, которого ты упустил? – (Тут готтентот солгал: я вовсе не стрелял в этого туземца.) – Когда тот запустил ножом в бааса, Человек-сова вырвал из его рук копье и заколол наглеца. Должно быть, нападавшие принадлежали к племени абанда, которых, как мы знаем, дабанда просто ненавидят.

– В таком случае, – заметил я, – наши носильщики – сородичи Кенеки, люди одной с ним крови.

Тут я хватился белого незнакомца, о котором в этой суматохе совсем позабыл, и отправился на его поиски. Он сидел на земле и опустошал бутылку с водой, которую дал ему Джерри.