Элисон Уэйр - Анна Болейн. Страсть короля

Генрих прищурился:

– Мы увидимся позже, Анна.

Он не сказал «наедине», но она не сомневалась, что имеет в виду именно это.

«Думаю, нет!» – пообещала себе Анна и в тот вечер известила короля, что у нее внезапно сильно заболел живот.

Не прошло и двух дней, как Анна вернулась ко двору, и вот уже рассерженный Генрих поравнялся с ней, когда она совершала короткую прогулку по липовой аллее в Гринвиче в обществе своей горничной. Стоял ясный декабрьский день, солнце сияло, и воздух был чист и морозен.

– Почему мастер Уайетт щеголяет перед всеми в вашем украшении? – потребовал ответа король.

– Он взял у меня ту подвеску в прошлом году, – испуганно пролепетала Анна. – И не вернул.

Генрих не успокоился:

– Я только что играл с ним в шары. Выигрышный бросок был мой, но Уайетт это оспорил и измерил расстояние шнурком с вашим украшением. Он едва не помахал им у меня перед носом.

– Сир, уверяю вас, у меня нет никаких чувств к Тому Уайетту, кроме дружеских. Как я уже говорила, он женат. Тут нет никаких вопросов. – Она многозначительно взглянула на короля.

Генрих схватил ее за руку:

– Вы уверяете, что между вами ничего нет? Он, кажется, думает иначе.

– Отпустите, сир! Вы делаете мне больно. Разумеется, ничего не было. Я никогда не поощряла его. Вы сами видели, как он стащил у меня украшение.

Генрих отпустил ее:

– Ах, так вот как это было. Простите, дорогая, я не хотел подвергать сомнению ваши слова. Просто вы мне настолько дороги, что мысль о вашей влюбленности в кого-то другого для меня невыносима.

– Тогда все хорошо, – сказала Анна, в душе желая набраться храбрости и сообщить ему, что не любит никого.

Когда ситуация стала безопасной – Генрих ушел на встречу со своими советниками, – Анна отправилась искать Тома и обнаружила его рядом с конюшнями.

– Вы глупец, вы дурак, размахиваете перед носом короля моей подвеской! – набросилась она на него.

– Значит, правда. Вы его любите. – Это прозвучало как осуждение.

– Он любит меня, но вы не должны заикаться об этом. Не могу поверить, что вы считаете себя его соперником.

– Он меня спровоцировал, – возразил Уайетт. – Настаивал, что выиграл в шары. Когда он указал на шар, я заметил у него на пальце ваше кольцо, я смотрел на кольцо, а он сказал: «Говорю вам, он мой!» Он говорил не о выигрышном шаре. Я хотел показать ему, что сперва вы были моей.

– Я никогда не была вашей! – яростно отнекивалась Анна. – Вы сделали продолжение нашей дружбы невозможным.

– Да нет же! – возразил Том. – Выслушайте меня. Я попросил, чтобы он позволил мне измерить расстояние, надеялся, что шар окажется моим, и вынул из-за пазухи ваше украшение, чтобы проверить с помощью шнурка. Я понял, что король узнал его, потому что очень рассердился и сказал, что я, наверное, прав, а его обманули. И ушел.

– Вы ведете себя как два петуха, которые бьются из-за курицы! – упрекнула Анна. – Но с этим фарсом нужно покончить. Прошу вас, отдайте мою подвеску.

– Нет! – запротестовал Том. – Я люблю вас, Анна, я не перенесу, если потеряю вас.

– Вы еще даже не завоевали меня, – печально сказала она. – И это невозможно. – Она протянула руку, и Том неохотно вложил в нее подвеску.

– Значит, теперь вы любите короля? – спросил он.

– Ему нравится так думать.

В глазах Тома промелькнуло сочувствие, смешанное с печалью.

– Вы не должны этого делать, Анна. Оно того не стоит.

– У меня нет выбора. Он меня не отпустит.

– Знайте, я всегда буду рядом.

– Знаю, – ответила Анна и пошла прочь.

Вечером, вернувшись в комнаты отца, она обнаружила записку. Сломав печать, Анна увидела на листе всего несколько строчек стихов.

Глаза Анны вдруг затуманились слезами.

– Уайетта отправили в Италию, – сказал Фрэнсис Брайан, его единственный глаз при этом озорно поблескивал. – Король, очевидно, только что обнаружил у него прекрасные способности к дипломатии, и им тотчас же нашлось применение. – Он подмигнул Анне.

Они находились в покоях королевы, где Анна и другие девушки делали последние стежки на маскарадных костюмах. Фрэнсис неглуп, к тому же близок с королем; он догадался, что господин добивается ее благосклонности. И вот теперь Тома убрали с дороги. Жизнь будет не такой сложной.

После пяти лет мира и согласия король рассорился с императором и снова искал дружбы с Францией. Анну это радовало, потому что ее самые счастливые воспоминания были связаны с годами, проведенными при французском дворе, и она надеялась, что этот новый альянс даст ей возможность еще раз посетить Францию. Конечно, жизнь не стояла на месте. Бедная Клод умерла три года назад, Маргарита вышла замуж за короля Наварры, но все равно было бы неплохо вернуться туда, хотя бы на короткое время.

С большой расточительностью шла подготовка к приему французских послов, которые должны были явиться для переговоров о помолвке принцессы Марии с сыном французского короля с целью укрепить новый entente [17] Союз, соглашение (фр.) . . Сопровождавшая королеву на всех пирах и турнирах, устроенных в честь гостей, Анна наблюдала, как король выставляет напоказ свою одиннадцатилетнюю дочь – милую рыжеволосую девочку, правда слишком маленькую для своего возраста и очень худенькую. Послы наперебой рассыпались в похвалах ей. Анна знала, что королева чрезвычайно несчастна, ее не радовала перспектива замужества дочери с французским принцем, потому как Франция и Испания были извечными врагами и предубеждение против этой страны глубоко укоренилось в душе Екатерины. Однако послам она демонстрировала улыбку, безупречно выполняя роль послушной супруги и довольной матери.

С Генрихом Анна почти не встречалась, он был занят, играя роль хозяина и проводя долгие приватные разговоры с послами. Но через несколько дней Анна получила записку, доставленную церемониймейстером в королевской зелено-белой ливрее.

Приходите в часовню в полночь. Я буду говорить с вами. Г. К.

По окончании вечерних развлечений заинтригованная Анна отправилась в назначенное место. Хорошо, что сегодня она была свободна от своих обязанностей. Однако перед ней вставала сложная задача – вернуться в спальню девушек, никого не разбудив, и не подвергнуться расспросам, почему она так поздно.

В часовне было темно, горела только одна лампа в алтаре – знак Божественного присутствия. Анна сделала реверанс перед распятием, потом огляделась в поисках Генриха. Сумрачная фигура виднелась на королевской скамье, расположенной вверху, на галерее. Король наклонился вперед.