Элисон Уэйр - Анна Болейн. Страсть короля

Они прогулялись по берегу Эдена, а потом Анна отвела Генриха на свое любимое место на лугу. Там они сели на траву.

– В такие моменты у меня возникает желание быть не королем, а простым сельским джентльменом, – задумчиво произнес Генрих, пожевывая стебелек травинки. – Вот это, а не придворная суета настоящая Англия.

– Вы бы стали скучать по этой суете, сир, – поддразнила его Анна. – Тут бывает очень уныло. Поверьте, я знаю.

– Тогда приезжайте ко двору и будьте со мной.

– Я не должна… не сейчас. – Она помолчала. – Есть какие-нибудь новости?

Генрих усмехнулся:

– Да, моя милая. Дело движется. Исполняя должность папского легата, кардинал тайно созвал церковный суд в Вестминстере. Председательствует архиепископ Уорхэм. И мы собрали группу епископов и каноников. Меня вызвали на прошлой неделе и обвинили в том, что я сознательно взял в жены вдову брата. Я признал обвинение, рассказал о своих угрызениях совести и попросил принять решение по моему делу. Скоро оно будет вынесено. А потом, дражайшая Анна, мы сможем пожениться!

Она надеялась, что его оптимизм обоснован, но не смела поддаться восторгу. Хотя всего через несколько недель она может стать королевой! Анна представляла, как сидит в Вестминстерском аббатстве, и даже ощущала вес короны на голове. Картина была абсолютно захватывающей, тем не менее в нее не совсем верилось.

– Рада слышать, что кардинал поддерживает вашу милость.

– Теперь да.

– Что вы имеете в виду, сир?

Генрих прищурился:

– Когда я впервые сказал ему, что хочу аннулировать брак, и спросил его мудрого мнения на этот счет, он упал на колени и пытался отговорить меня, приводя всевозможные доводы.

Анна задержала дыхание. Опять Уолси пытается разрушить ее будущее, как уже сделал однажды!

– Но я провел с ним беседу, – успокоил ее Генрих. – И теперь он держится другого мнения.

Анна всем сердцем надеялась. Она не позволит этому мясницкому псу встать на пути ее возвышения. Но если он обеспечит Генриху развод, она простит кардиналу все.

– Ваша милость говорили с королевой?

– Еще нет, – ответил Генрих. – Я ожидаю результата слушаний.

Анна почувствовала, что ему не хочется обсуждать это дело с Екатериной.

– Я буду молиться о благополучном исходе, – сказала она.

– Вы даже не представляете, как усердно молился я. Жду не дождусь того момента, когда мы сможем быть вместе – по-настоящему вместе. – Генрих наклонился, взял в ладони лицо Анны и поцеловал ее в губы, долго и с любовью.

– Пора возвращаться. – Она отстранилась и встала, но потом вспомнила, с кем разговаривает, и добавила: – Если вашей милости будет угодно.

– Мне это не угодно, Анна. Оставлять вас – чистое мучение. Но вы правы. Вернемся к вашей матери. Она будет беспокоиться, не случилось ли чего.

– Думаю, она может догадаться! – Анна засмеялась.

Все письма Генриха были проникнуты болью от разлуки с Анной и написаны красиво и трогательно. Такие послания женщины хранят, как драгоценности, если влюблены в их автора. Анна читала эпистолы Генриха бесстрастно, радуясь, что способна вдохновлять на такое преклонение столь могущественного человека. Однако те же письма заставляли ее задумываться: а найдет ли она средство поддерживать живым огонь этой страсти? Какое-то время мужчина способен выносить уклончивость, а потом просто перестанет возвращаться за бóльшим.

Но потом пришло письмо, которое успокоило Анну.

Моя возлюбленная и подруга, я и мое сердце передаем себя в Ваши руки и умоляем не оставить нас своим благоволением, и да не уменьшится Ваша привязанность по причине пребывания вдали от нас. Чем длиннее становятся дни, тем дальше солнце и тем горячее; так же и с нашей любовью. Мы далеко друг от друга, и тем не менее она не утрачивает горячности, по крайней мере с моей стороны, надеюсь, что и с Вашей тоже. Ваше отсутствие было бы нестерпимым для меня, если бы не стойкая надежда, которую я питаю, на длительную неизменность Вашей привязанности. Хотел бы я оказаться на месте браслета, когда он Вас обрадует.

Так завершал послание король и подписывался верным слугой и другом Анны. И чтобы дать любимой повод думать о себе, он вложил в конверт свое изображение, вправленное в браслет.

Осада была снята. Это первое письмо, в котором король не умолял Анну: «Станьте моей!» Вдруг выяснилось, что согласие выйти за него замуж внесло серьезные изменения в их отношения. Разумеется! Если она станет королевой, даже тень скандала не должна ложиться на нее, не говоря уже о случайной беременности. Так что король вынужденно держал свое обещание уважать честь Анны и ждал, пока сможет законным образом насладиться ею. Отныне и впредь власть над осуществлением желаний Генриха принадлежит не ей – она находится в руках Божьих и еще людей, собравшихся в Вестминстере.

Следующее письмо короля было безрадостным. Те, кому было поручено решать его дело, заявили о своей некомпетентности. Тогда он обратился к Тайному совету; его члены согласились – у его милости есть веский повод для сомнений – и посоветовали обратиться за решением по поводу его брака к папе.

Плечи Анны уныло опустились, когда она прочла это. Обращение в Рим, конечно, затянется на месяцы, даже если папа проявит охоту сделать одолжение королю.

Но гораздо худшие вести ждали впереди. В начале июня Генрих сообщал, что наемные войска императора жестоко разграбили Рим, сам император в тот момент вел военную кампанию в каком-то другом месте Италии. В отсутствие командования наемники бесконтрольно вторглись в город и устроили там настоящую оргию насилия, которая продолжалась не один день.

«Я не стану огорчать вас подробностями об их жестокостях, – писал Генрих, – потому что описать это словами невозможно. Эти скоты осквернили даже собор Святого Петра». Папе пришлось искать убежища в замке Святого Ангела, и теперь он был фактически пленником императора Карла, племянника королевы Екатерины, и тот желал воспользоваться ситуацией, которая привела Святого Отца под его «покровительство». Это означало, поняла Анна, стремительно падая духом, что в настоящее время желаемое решение по делу Генриха едва ли будет вынесено, это было столь же вероятно, как полет человека на Луну, особенно если император узнает, что Генрих собрался жениться на ней. Анна помнила его несносным юнцом, который ненавидел ее за дерзость.

Она почувствовала себя абсолютно беспомощной, и когда позже в том же месяце домой ненадолго приехал Джордж, в тот момент – виночерпий короля, сестра излила на него всю свою досаду.

– Разве не может кардинал как папский легат просто объявить брак недействительным? – вопрошала она.

Джордж покачал головой: