Вячеслав Маркин - Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...
- Название:Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель, Хранитель
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:5-17-038046-1, 5-271-14398-8, 5-9762-0088-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Маркин - Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель... краткое содержание
В данном томе представлены жизнеописания Афанасия Никитина, Семёна Дежнёва, Ерофея Хабарова, Фердинанда Врангеля, Ивана Крузенштерна, Василия Головнина, Николая Пржевальского и многих других прославленных мореплавателей и первопроходцев XV—XIX вв.
Книга рассчитана на всех, интересующихся историей России.
Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Его можно было встретить и за 500 вёрст от Москвы, скитающимся с ружьём за плечами по перелескам и болотам Воронежской губернии: на каникулы он регулярно выезжал в родные места.
И вот университет окончен. Николай Северцов представил к защите на степень магистра диссертацию «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии». Научным руководителем работы был любимец студенчества профессор зоологии К.Ф. Рулье. Общение с крупнейшим в то время русским естествоиспытателем было исключительно полезным для формирования взглядов молодого учёного.
Магистерская диссертация Северцова была замечена в научном мире. Академик А.Ф. Миддендорф, выдвигая её на соискание Демидовской премии Академии наук, отметил, что у молодого исследователя есть «своя метода» и «он открывает собой новую колею, по которой можно дойти до важных открытий». Миддендорф писал: «Путеводной нитью сочинения является внутренняя связь явлений живой жизни с климатическими отношениями страны». Зарождалась новая наука — экология, наука о взаимоотношениях живых организмов с окружающей природной средой, и Северцов был первым русским экологом.
Непосредственное общение с живой природой много дало молодому учёному. Северцов открыл бесчисленное многообразие её зависимостей. Свои исследования он продолжил уже в местах очень далёких от родной ему воронежской земли.
Случай в казахской степи
Молодому лауреату Демидовской премии доверили руководство экспедицией, снаряженной Академией наук в низовье Сырдарьи. В мае 1857 года вместе с ботаником Борщовым и препаратором Гурьяновым он выехал из Петербурга в Оренбург, из которого в конце лета и началось собственно путешествие. Караван, пройдя возвышенность Северные Мугоджары, вышел к нижнему течению реки Эмбы, теряющейся среди солончаков на пути к Каспийскому морю. Здесь Северцов обнаружил (первым!) признаки нефтяного месторождения, исследовал Мугоджары, северную часть плато Усть-Урт и через пустыню Большие Барсуки вышел к Аральскому морю, обогнув его с севера. Лето уже кончилось, когда отряд подошёл к городу Казалинску в низовьях Сырдарьи. Не задерживаясь в нём, Северцов углубился в пустыню Кызылкум, нашёл сухое русло бывшей реки Жанадарья, по нему прошёл к восточному берегу Аральского моря, составил его описание и вернулся на экспедиционную базу, устроенную в форте Перовском.
В это время готовился дать сражение «белому царю» хан Коканда Худояр, обосновавшийся в защищённой со всех сторон горами Ферганской долине. Он выслал разведывательный отряд далеко на север, к форпостам русских войск у Аральского моря. И тут случилось событие, к которому в течение некоторого времени было приковано внимание всей России.
Форт Перовский (ныне город Кзыл-Орда) был окружён пустынной степью; между фортом и ближайшей пограничной крепостью Кокандского ханства лежала двухсоткилометровая полоса нейтральной земли. В пределах её начинались западные отроги совершенно неизвестного науке хребта Каратау. Дойти до них, исследовать изменения в характере животного мира, по пути познакомиться с геологией и посмотреть, не скрывают ли горы ископаемых богатств, было мечтой Северцова. Впоследствии он побывал в Каратау и открыл там месторождение каменного угля. Однако сейчас ему не повезло...
Северцов отправился вверх по Сырдарье и вдоль восточного берега Аральского моря вслед за отрядом казаков, посланным на заготовку дров в пойменных лесах. Проливной дождь, редкий в этих местах, внезапно обрушился на путников в саксаульнике. Дождь превратил илистую почву в грязное болото. У Северцова во время дождя часто повторялись жестокие приступы давней лихорадки. Утром 26 апреля 1857 года он почувствовал себя плохо. Но всё-таки, превозмогая недуг, после полудня выехал из лагеря с препаратором, тремя казаками и двумя киргизами-проводниками.
Вдруг за грядой барханов проводники увидели вооружённых всадников, устремившихся навстречу отряду. Северцов — начальник отряда, ему надо организовать отражение неожиданного нападения. Но он — учёный, человек мирный, командовать — не его дело.
«Вместо решительной команды, — вспоминал позже Северцов, — не допускающей возражений и заставляющей наших солдат и казаков побеждать или умирать, я высказал только своё мнение... Не мне, мирному зоологу, распоряжаться чужой жизнью».
Кокандцы, а их было человек пятнадцать, быстро приближались. «Надо спасаться! Уходим!» — закричали казаки, поворачивая лошадей. Преследователи дали залп, другой... Упала лошадь препаратора. Северцов приостановился, советуя помощнику спрятаться в зарослях колючки. Минутная задержка оказалась роковой.
Кокандцы догнали зоолога, один из них кольнул его пикой. Северцов выстрелил в упор... Подоспевшие товарищи убитого окружили Северцова, на него посыпались сабельные удары. Лишь вмешательство вожака отряда спасло учёного. Ему связали руки и повели в плен.
Тут Северцову пригодилось знание языка. «Пеший конному не товарищ», — произнёс он. Тогда его посадили на лошадь, привязав, правда, ноги к стременам. Оказавшись на одном уровне с кокандцами, Северцов попытался уговорить их отпустить его: «Мне надо уйти, я вам не нужен...»
Хотя отпускать русского кокандцы не собирались, но отнеслись к нему с достаточным вниманием.
Несмотря на то что опасность погони была велика, Северцову разрешали пить воду из каждого встречного ручейка. Более того, предводитель отряда, хорошо говоривший по-русски, «развлекал» пленника разговором. Вскоре опустилась ночь, и надежда на то, что казаки догонят и спасут, исчезла...
В русских газетах появилось сообщение о том, что при схватке отряда казаков с кокандцами был взят в плен коллежский асессор Северцов, начальник учёной экспедиции для исследования киргизских степей. В бою он получил двенадцать ран от сабель и пик. Только случай спас Северцова от смерти. Его увезли за 170 вёрст в пограничную крепость Яны-Курган.
Месяц провёл Николай Северцов в плену. Когда вернулся, то продолжал свои работы, не думая о том, чтобы сменить род занятия на более безопасный.
Кызылкум и Центральный Тянь-Шань
В 1864 году Киевский университет предложил Н.А. Северцову стать профессором по кафедре зоологии. Он согласился, но, узнав о предполагавшемся походе генерала М.Г. Черняева на Тянь-Шань, переменил своё решение. Северцов занял должность чиновника по особым поручениям при туркестанском генерал-губернаторе, лишь бы получить возможность побывать на Тянь-Шане.
Человек науки, по натуре чуждый всему военному, он часто невольно оказывался втянутым в рискованные военные операции. Вот и теперь, через семь лет после пленения кокандцами, когда Северцов, по выражению П.П. Семёнова-Тян-Шанского, «едва не сделался жертвой собственной любознательности», он опять оказался в гуще военных действий.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: