Вячеслав Маркин - Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...

На рассвете 7 мая милях в тридцати по левому борту показались три холма — ещё четыре острова. Все они были на карте, но контуры, как установил Лисянский, оказались не вполне точны. На «Неве» их поправили.

Однажды, когда ветер стих и парусник лёг в дрейф, его понесло течением к острову Нука-Гивы. Здесь произошла встреча с островитянами, о которой Лисянский рассказал в своей книге: «Около 9 часов, когда мы находились подле восточного берега острова, к нам пришла лодка с восемью островитянами. Приближаясь к кораблю, один из гребцов затрубил в раковину, а другой непрестанно махал белым лоскутом ткани. Приняв это за знак, что они не имеют против нас никаких неприязненных намерений, я приказал также махать белыми платками и полотенцами, а напоследок мы вывесили белый флаг. Как только лодка приблизилась к кораблю и нами был подан знак на него взойти, они вдруг бросились в воду и с помощью верёвок, опущенных за борт, влезли на корабль с величайшей проворностью. За всякую безделушку я давал им по ножу или по гвоздю, чем они были весьма довольны, а особенно первыми. Матросы, побуждаемые любопытством, обступили их отовсюду, однако же это нимало не мешало гостям непрестанно петь, плясать и прыгать различным образом... Островитяне обходились с нами как со старинными своими знакомыми и друзьями. Они весьма честно меняли свои плоды и другие редкости и были так вежливы, что каждый из них, желая возвратиться на берег, просил даже у меня на то позволения...»

На следующий день в бухте Тайо-Гайе «Нева» встретилась, наконец, с «Надеждой» после семинедельной разлуки. На борту «Надежды» было много островитян во главе с самим местным королём. Он был, как и все остальные, полностью обнажён и татуирован, лишь узор наколок казался более замысловатым и утончённым. Невозможно было поверить, что эти кроткие, добродушные люди — людоеды. Но они в самом деле съедали захваченных в плен врагов. Несколько человеческих черепов подарили русским морякам в обмен на ножи и гвозди.

«Неву» окружило множество островитян; шёл оживлённый торг кокосами, бананами и плодами хлебного дерева. За топор можно было получить свинью. Моряки обоих кораблей посетили островные селения, где продолжался обмен. Когда же Крузенштерн вернулся на «Надежду», оказалось, что у шлюпа исчез якорь — островитяне его отрезали.

17 мая в 5 утра начали сниматься с якоря, и через четыре часа паруса, наполненные ветром с берега, уже уносили корабли на север Тихого океана. При последней встрече островитянам подарены семена европейских растений. Но порох, который они просили, Лисянский категорически отказался давать: «Мною положено было за непреложное правило не оставлять островитянам ни малейшего количества этого губительного вещества». Зато для островитян был устроен ракетный салют, перепугавший всех, кто видел его с берега. Жители островов решили, что пришельцы обладают силой зажигать звёзды.

Между Маркизским архипелагом и Северо-Западной Америкой пролегла лишь цепь Сандвичевых (их назвал так Джеймс Кук по имени первого лорда Адмиралтейства Британии), или Гавайских, островов. Они расположились прямо у тропика Рака.

По мере удаления от экватора становилось заметно холоднее. Исчезли птицы, постоянно кружившие над кораблями в экваториальных водах, лишь акулы продолжали сопровождать парусники.

Утром 8 июля моряки увидели первый гавайский остров Овига. На острове сразу же заметили корабли, и к ним направились шесть лодок с аборигенами. Эти островитяне были уже знакомы с англосаксонской цивилизацией: «Хау-ду-ю-ду», — говорили они, хватая за руки моряков. Ни фруктов, ни овощей, которые ожидали получить путешественники, не было. Привезли на «Надежду» лишь свинью, за которую потребовали сукна. Но его на борту не оказалось, и свинью увезли на берег, хотя она была бы очень кстати: более двух месяцев экипажи судов питались одной лишь солониной.

Крузенштерн не стал дожидаться новых «предложений» и повёл «Надежду» на Камчатку. «Нева» осталась на Гавайях. Лишь после того, как на корабле побывал живущий на Овиге англичанин Луис Джонсон, удалось наладить товарообмен, в результате чего был сделан изрядный запас провизии.

Затем группа моряков сошла на берег и осмотрела хижины и дворец короля. Тысячная толпа островитян их сопровождала. Моряки посетили посёлок Товароа, где в 1772 году был убит Джеймс Кук на исходе своего третьего кругосветного путешествия. Случайный выстрел матроса послужил причиной ответной агрессии, потом экипаж корабля обстрелял селение. Пробитые ядрами стены хижин напоминали о событиях, происшедших почти четверть века назад.

Ещё несколько островов посетила «Нева», после чего Лисянский составил первое русское описание Сандвичевых островов. Много места он уделил обычаям сандвичан, их истории, способностям к ремёслам. «Все производимые ими вещи отменно хороши, но искусство в тканях превосходит даже воображение. Увидев их в первый раз, я не мог поверить, что первобытный человек имел столь изящный вкус. Они делали свои ткани из шелковицы, которую называют бумажной, потому что из коры этого дерева семейства тутовых получается прекрасная прочная бумага. Из той же коры, специально размоченной, делают тонкую ткань, окрашивая её краской, полученной из ягод и кореньев».

И ещё записал Лисянский: «Я должен отдать справедливость жителям Сандвичевых островов... Хотя мы непрестанно были окружены лодками, однако же, не имели ни малейшей причины к неудовольствию... Никто ничего дурного за ними не приметил».

Наконец-то пересечена параллель 54° с. ш. и достигнут расположенный здесь остров Чирикова. Само название, данное в честь ближайшего сподвижника Беринга, с которым совершил он две экспедиции и открыл первые Алеутские острова, напоминало о том, что цель экспедиции уже недалеко.

За островом Ситхунак показался двухголовый мыс острова Кадьяк, примыкавший к южному берегу Аляски. На горизонте появились заснеженные горы, а вблизи них возникла гавань Трёх Святителей, открытая Григорием Шелиховым. Это был уже кусочек русской земли: промышленники с аборигенами подплыли к «Неве», привезя с собой много свежей рыбы. На палубу поднялся русский лоцман, и «Нева» пошла дальше, пробираясь между мелями и подводными камнями. Даже лоцман боялся этих опасных мест, но при входе в гавань Св. Павла навстречу кораблю вышли большие байдары, обтянутые тюленьей кожей. Среди многих людей в байдарах были помощник правителя Российско-Американской компании И. Баннер и опытный штурман. Он-то и провёл судно в гавань.

Одиннадцатью пушечными выстрелами приветствовала крепость прибывшее из России судно. Оно было первым у острова Кадьяк. «Надежда» поплыла на Камчатку. Там Лисянский уже считал своё путешествие оконченным, но ему вручили письмо правителя Баранова с просьбой помочь защититься от колошей, захвативших и разрушивших русскую крепость на острове Ситха.