Лев Демин - Хабаров. Амурский землепроходец

Весной амурский отряд пополнился ещё тридцатью енисейскими казаками, которые по заданию сына боярского Петра Бекетова строили Нерчинский острог. Исчерпав хлебные запасы и испытывая голод, эти казаки спустились вниз по Амуру в надежде пристать к отряду Степанова. Онуфрий Степанов охотно принял пополнение, поскольку был заинтересован в увеличении числа своих людей. Теперь весь амурский отряд достигал 502 человек.

В дальнейшем Степанов со своими людьми вошёл в Сунгари и там собирал ясак с жителей обоих берегов этого амурского притока. Здесь казаков встревожила весть, переданная местными жителями, о том, что с юга по Сунгари движется богдойское войско. Встречи с ним не удалось избежать.

— Слухи о приближении неприятеля насторожили нас, — делился своими воспоминаниями один из казаков, посетивших Хабарова. — Наше войско было наготове и зорко всматривалось в горизонт. От дючеров мы знали, что богдоевцы располагают «огненным боем» и их численность превосходит нашу.

— Как же произошло столкновение? Расскажи, — попросил Хабаров.

— Сеча произошла зело велика, — начал рассказ казак. Он обрисовал весьма наглядную картину боя и кое-что поведал о богдоевском войске. Оно делилось на отряды, каждый из которых шёл под своим знаменем. Яркие знамёна различались по своей расцветке. Часть вражеского войска двигалась берегом в конном строю, другая часть плыла навстречу русским в лёгких стругах. Нетрудно было увидеть, что общая численность богдоевцев намного превышала число русских. По их скоплениям вооружённые пушками и пищалями богдоевцы открыли огонь.

Отряд Онуфрия Степанова, видя превосходство в силе противника, всё же рискнул принять бой. Завязалась яростная перестрелка. Маньчжуры были вынуждены высадиться на берег и укрыться во рвах и за заграждениями из кольев, оплетённых хворостом. Ожесточённая перестрелка продолжалась. Были раненые с обеих сторон. Казаки, несмотря на численное превосходство противника, ринулись в атаку, надеясь выбить маньчжур из их укреплений. Сходились и врукопашную. Но, убедившись, что перевес сил не на их стороне, казаки возвратились на дощаники и решили отойти на Амур. Степанов отдал приказ. Богдоевцы же, понёсшие потери, не рискнули преследовать русских.

Летом казаки Степанова собирали ясак с местного населения. В августе предводитель отряда намеревался снарядить посыльных с ясачной казной в Якутск. Никифор, брат Хабарова, сам напросился, чтобы Степанов отправил его с пушниной. У Никифора был свой интерес в таком походе: в течение нескольких лет он не получал жалованья и надеялся выхлопотать причитавшееся ему. И главное, его интересовала судьба брата. По возможности он надеялся помочь Ерофею.

Хабарова Никифор в Якутске не застал, зато встретился с его семьёй, прибывшей из Соли Вычегодской, и постарался как мог ей помочь.

А Онуфрий Степанов получил от местных жителей тревожное известие: в низовьях Сунгари вновь сосредоточивалось богдоево воинство. О его численности ходили противоречивые слухи. Говорили о трёх тысячах человек, предполагали, что эта цифра возрастёт до пяти тысяч. Стало известно и о новой политике маньчжур, неблагоприятной для русских. Они принялись всячески запугивать местное приамурское население и насильственно направлять его в Маньчжурию. Мало-помалу переселяли даур, дючеров и гогул. Такое переселение преследовало вполне определённые цели: уменьшением числа местных жителей, с их уходом, русские лишались бы ясачных поступлений и продовольственной базы. Как считали в Маньчжурии, в таких условиях район Амура потеряет для русских своё хозяйственное значение и вынудит их покинуть край. Это был односторонний подход. Маньчжурская администрация не учитывала того факта, что Приамурье приобрело для русских землепроходцев более важное значение. Здесь открывались широкие возможности для хозяйствования, развития различных промыслов, ремёсел, торговли, добычи ценных полезных ископаемых. Этот процесс, невзирая на все трудности и угрозы маньчжурского вторжения, уже начался.

Трагический факт, имевший место в истории русско-маньчжурских отношений, остановил их возможное развитие. Онуфрий Степанов послал людей выяснить судьбу Третьяка Чечигина и его спутников, которые были направлены к маньчжурской администрации для переговоров. Отряд Третьяка сопровождали дючерские князьки. Запуганные маньчжурами, они решили угодить им и в дороге расправились с Чечигиным и его четырьмя спутниками. Грамота, которую тот вёз с собой к императору Шамшакану, не была доставлена по назначению и, возможно, была уничтожена. В улусе, где дючеры умертвили Третьяка и его товарищей, были обнаружены останки убитых и следы их имущества.

А на Амуре назревала сложная напряжённая обстановка. Степанов принял решение не дробить силы своего отряда, а собрать их в единый кулак. Для этой цели было выбрано место для строительства острожка в устье реки Кумары, или Хумархэ. Отсюда и осада получила название кумарской. Располагался острог выше зейского устья на правом берегу Амура.

Возведение острога затянулось до глубокой зимы. Земля к тому времени уже промёрзла и выпал снег. Острог окружал бревенчатый тын. В стенах были пробиты бойницы для ведения пушечного боя. Внутри острога выкопали колодец на случай длительной осады. На тот случай, если противник подвергнет острог осаде и попытается поджечь стены, к ним подавалась вода из колодца для тушения поджогов. Заготовлены были котлы с кипятком и кипящей смолой и поставлены у стен. Противник мог попытаться преодолеть стены с помощью высоких переносных лестниц — для их сбрасывания были наготове длинные шесты. Укреплением острога ведал опытный градостроитель Пётр Бекетов. Готовясь к вражеской осаде, казаки принимали меры предосторожности.

К сожалению, отряд Степанова допустил оплошность и не заметил того, что противник находится уже в непосредственной близости к острогу, укрываясь в лесных зарослях, и ведёт за ним наблюдение. За это пришлось поплатиться. В середине лета десятка два человек во главе с Иваном Телёнком отправились в ближайший лес, чтобы заготовить дрова. Однако никто из них не возвратился. Это встревожило начальника отряда, и он предпринял розыски пропавших.

Оказалось, что люди Телёнка попали в засаду и все перебиты противником. Посланных на их розыски казаков едва не постигла та же участь. Маньчжурское войско уже больше не скрывалось. Выйдя из укрытия, оно приблизилось к острогу, выкатило свои пушки. В рядах противника насчитывалось до десяти тысяч человек. Кроме самих маньчжур здесь были и дауры, принуждённые вступить в маньчжурское войско. Главари маньчжуров объявили членов их семей заложниками и грозились жестоко расправиться с ними, если даурские или дючерские воины посмеют дезертировать с поля боя. Однако эти драконовские предупреждения не возымели действия. Боевой дух дауров и дючеров был исключительно низким, и при первой же серьёзной неудаче на поле боя они разбегались. Командовал маньчжурским войском Минаньдали, а помощником у него был Тугадай или Ежер.