Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин
- Название:Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-17-017589-2, 5-271-05820-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин краткое содержание
В романе использован текст самого Никитина «Хожение за три моря», а также тексты современных ему восточных путешественников и хронистов XV века. Это позволяет читателям окунуться в атмосферу того далёкого времени: сказки и причудливой были, зачастую удивительно похожей на страшную и красивую сказку.
Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Тигр ушёл, затем возвратился, вновь скрипел когтями по древесной коре. Облака поредели, звёзды засверкали вновь... Страх, бессилие, злоба, отчаяние, желание драки со зверем отошли от Офонаса... Держался крепко и был силён...
Рассвело, и тигр отправился прочь, в своё логово...
Офонас слез с дерева. Хотел идти, но упал на траву. Ноги не слушались боле. Так и повалился. Руки занемели. Не чуял ни рук, ни ног. Хотел звать Чандру. А язык распух во рту, одни лишь стоны вырвались... Охал, стонал что есть мочи...
Вдруг испугался: Чандра услышит, бросится на помощь, коня оставит без призора... Как бы не потерять коня!.. Замолк... Теперь ему чудилось, будто уже так долго лежит на земле, в траве... Пролетела мысль: когда Чандра отыщет его? А если и вовсе не отыщет? А то и бросит... Но уже не осталось сил для тревоги... Лежал бездвижный и чуял — ноги и руки медленно отходят от онемения... А язык не ворочался во рту, больным комом топырился... Глаза невольно закрылись, уже и не оставалось силы удерживать глаза открытыми... Забытье одолевало, долило... И одолело вконец...
Очнулся от мокрети на лице. Вода лилась по щекам, губы мочила... Так это было хорошо! Глаза ещё не открыл, но улыбался запёкшимися больными губами...
А после открыл глаза. Ударило светом по глазам. Лицо тёмное Чандры смеялось перед глазами Офонаса. Чандра поливал на него водой. Сделалось мокро, прохладно, хорошо...
— Откуда здесь вода? — спросил Офонас тихо. Обрадовался, потому что язык вновь двигался во рту. Руки свои и ноги также чуял вновь...
— Здесь река небольшая, куда животные сходятся пить воду, — отвечал с улыбкой Чандра.
— Где Гарип? — спросил Офонас и сел, опираясь ладонями о землю. В глазах потемнело, но тотчас прояснилось.
Чандра указал рукою на коня. Гарип щипал траву, переступил ногами стройными, упали комья тёплого навоза...
... После бананов и лепёшек Офонас окреп и шагал вновь, и вновь вёл коня в поводу, а Чандра шёл впереди...
— Как же сытны эти бананы, — сказал Офонас. — Не пропадёшь в лесу, на одних бананах выживешь, да ещё и разнесёт вширь...
Он и вправду не чувствовал голода...
Так шли, покамест не почуяли шорохи явные.
— Это маймуны, — сказал Чандра. — Они не нападут, но лучше пройдём стороной, не будем являться им на глаза...
Офонас, одолеваемый внезапным любопытством, ребячески жарким, попросил разгорячённо:
— Я поглядеть хочу обезьян! Поглядим недолго. Прошу тебя...
Быть может, Чандре и самому хотелось поглядеть. Он многих обезьян видывал в свою жизнь, но возможно ли, чтобы зрелище такое, как маймуны, наскучило бы человеку!..
Спрятались в кустах. Офонас боялся, что Гарип зашумит, заржёт, затопочет копытами по земле... Но конь стоял смирно... Из кустов дальних виделась поляна. Огромный маймун лежал в траве, словно холм шерсти, и не двигался...
— Мёртвый!.. — прошептал Чандра.
Две большие обезьяны ходили подле мёртвого, то на четырёх лапах, то вдруг поднимаясь на задние лапы. Лица их, похожие на человеческие до странности и жути, пребывали в движении; когтистые лапы теребили тайный уд, почёсывали живот. Они будто дивились и размышляли о смерти старого маймуна, шерсть его была седой. Огромные мухи слетались к мёртвому телу, кружились и жужжали, блестели на воздухе, взлетая; и опускались в шерсть густую и взлетали вновь... Молодой маймун сел подле старого мёртвого и принялся искать в его шерсти, и то и дело с выражением наслады на лице своём зверино-человеческом совал правую лапу в пасть... Офонас догадал, что мухи откладывают яйца в шерсть мёртвого тела; и, видно, эти яйца, и сами мухи, и гусеницы, которые выводятся из яиц, вкусны маймуну молодому...
— И как возможно бояться их! — шептал Офонас Чандре; и губы, всё ещё запёкшиеся, потрескавшиеся, приходились вровень с ухом Чандры, большим и темно-смуглым... — И как возможно бояться их! — повторял Офонас. — До того они хороши и милы мне! Такими чистыми видятся в простоте своей! Пусть простит меня Бог, но, должно быть, праотцы наши в раю могли выглядеть так! До чего красивы, хороши! Эх!..
Чандра и Офонас выбрались тишком из кустов и продолжили путь, обойдя далеко поляну, чтобы не пугать маймунов...
— А ты истинный хундустанец! — смеялся Чандра. — Мы почитаем маймунов за богов!..
— Вы счастливы! — отвечал тотчас, горячо и без раздумья Офонас-Юсуф. — Корова — бог, маймун — бог... Боги ваши всегда близко вас обретаются. Вы счастливы!..
Чандра смеялся...
Ещё один раз делали остановку, передохнули и ели, и пили воду из тыквенного кувшина...
Неприметно выбрались из леса на большую широкую дорогу.
— Вот путь на город Пали, — указал Чандра. — А дале — горы...
— И сколько идти мне?
— Восемь дней, а то десять. Разве тебе это не ведомо?
— Ведомо, — отвечал Офонас, — только горестно мне. Вот заплакав пойду. А я уж больно свыкся с тобою, будто год вместе пробыли...
— Оттого что в лесу, без людей иных, одни...
— Прощай, друг! Живи мирно...
Офонас и Чандра обнялись и похлопали друг друга по плечам. Затем пошли скоро и не оборачиваясь друг на друга, в разные стороны пошли...
Солнце поднялось и глядело с неба горячим глазом, широким и круглым. Полдень миновал, должно быть. Широкая утоптанная дорога была пустынна. Ни единой живой души не виделось, кроме Офонаса и коня. Офонас устал и проголодался. Но дойдут же они до какой-нибудь деревни или до города. Не может такого быть, чтобы восемь, а то десять дней пути шли по безлюдью такому...
Наконец явились и потянулись по обеим сторонам дороги поля. Здесь было много людей, все полуголые, лишь дхоти на бёдрах, на гузне. Они поливали посевы. Пара быков волокла на верёвке крепкой и толстой большой бурдюк. Один человек погонял их, а другой подтягивал бурдюк, полный водой, и выливал воду в канавку. Приметив Офонаса с конём в поводу, многие из людей на полях стали указывать на него пальцами и что-то говорить громко. Офонас поглядел на них мельком и решил, что они ему не будут опасны. Он хотел было купить еды у них, но деньги у него оставались только монеты золотые. Пожалуй, не надо было оказывать своё золото. А надо было добраться до города и там поменять у менялы хоть одну монету золотую на серебряные деньги. Вид людей ободрил Офонаса. Стало быть, скоро он увидит город или деревню большую... Он всё же решился подойти к одному из поливальщиков и спросил, складывая с неловкостью попервоначалу слова, воспринятые от Чандры:
— Далеко ли до города?
Ему отвечали скоро. Стало быть, поняли его, и это понимание обрадовало его. Но он так и не понял, что же впереди — небольшой город, крепость или же большая деревня...
Поливальщик повторил раза два слово «Лалгандж». Офонас понял, что это именование города. Или же деревни. Или крепости...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: