Иван Жигалов - Командарм Дыбенко [Повести]

С небольшой группой делегатов Дыбенко отправился на Юго-Западный фронт. Побывали у главнокомандующего А. А. Брусилова и, получив разрешение, начали знакомиться с полками. Всюду увидели одно и то же: солдатские комитеты состоят ив офицеров, и возглавляют их полковники. Живут фронтовики в ужасных условиях, начальники пьянствуют. Здесь все оставалось еще по-прежнему, многих уголков России революция тогда еще не коснулась. На митингах солдаты заявляли:

— Война нам осточертела!

— Обороняться будем, воевать не хотим!

— Пусть правительство заключает мир или по крайней мере добивается мира. Если немцы откажутся, тогда силой оружия заставим их подписать мирные условия!..

Дыбенко вернулся в Гельсингфорс. Встретивший его Светличный сообщил:

— У нас приятная новость — тридцатого марта вышел первый номер матросской газеты «Волна»!

Это была газета маленького формата, но она выражала именно то, что внутренне требовал каждый матрос. Газета быстро нашла широкий отклик в матросской массе. Она утвердилась, и распространение ее росло. Матросы вносили деньги на издание своей «Волны».

Очень понравилась Павлу передовая статья, написанная взволнованно, страстно: «Поднялась волна революции. Смело ринулась она на темную мрачную скалу, одним ударом обрушила она ее подмытые, расшатанные устои.

Отступает она на миг и снова с еще большей силой набрасывается на скученные нагроможденные обломки, размывает и относит их в морские глубины.

И не упадет, не успокоится волна, но будет расти, вбирая в себя новые силы, пока не довершит свое дело победы…»

— Будем направлять волну на темные силы контрреволюции! — сказал Дыбенко.

В мае Ревельский комитет РСДРП(б) стал издавать газеты «Утро правды» на русском языке и «Киир» («Луч») — на эстонском.

Легче стало флотским большевикам поддерживать тесную связь с массами, разоблачать предательскую политику соглашательских партий…

Рождалась самостоятельная флотская большевистская партийная организация. До нее большевики Главной базы входили в самозванный Гельсингфорсский комитет РСДРП, возглавляемый С. А. Гариным (Гарнфельдтом). «Негоже нам жить под одной крышей с соглашателями-меньшевиками, — говорил Дыбенко своим товарищам. — У нас хватит сил для создания своей партийной организации». Его поддержали уже приехавшие в Гельсингфорс посланцы Петербургского комитета, в недавнем прошлом видные руководители большевистского подполья — Владимир Николаевич Залежский (Владимир), Николай Кириллович Антипов (Анатолий), Иван Никитич Егоров (Кирилл Орлов) и другие. Дыбенко, Марусев, Ховрин, Мальков составили инициативную группу по созданию Свеаборгского коллектива РСДРП(б).

Большевики Главной базы вели решительную борьбу с меньшевистским Гельсингфорсским комитетом партии, они добились созыва общегородской конференции, на которой одержали победу: 5 апреля был избран новый большевистский комитет. Вошел в него и Дыбенко. Газета «Волна» стала органом Гельсингфорсского комитета РСДРП(б).

А у матросов уже родилась новая инициатива: команды линкора «Гражданин» и крейсера «Адмирал Макаров» обратились к кронштадтцам, ревельцам и свеаборгцам с предложением создать общий Совет Балтийского флота, «в котором были бы представители от всех судов и дивизионных комитетов… Совет будет выразителем воли личного состава всего флота…». Предложение поддержали матросская секция Гельсингфорсского Совета и подавляющее большинство судовых комитетов. Была создана группа во главе с Дыбенко, которая довольно быстро разработала проект организации Центрального Комитета Балтийского флота. Не мешкая на местах избрали делегатов и направили их в Главную базу. Утром 28 апреля 1917 года на маленьком, невзрачном суденышке «Виола» открылось заседание флотских представителей. Этот день и стал днем рождения Центробалта — Центрального Комитета Балтийского флота.

Гельсингфорсский Совет, где главенствовали соглашательские партии, попытался было завладеть новой организацией моряков. Об этом довольно ясно заявил, приветствуя флотских посланцев, представитель Совета меньшевик Мазик.

Дыбенко предложил резолюцию:

— Так как ЦКБФ рассматривает дела, касающиеся исключительно жизни флота, то ЦКБФ обсуждение своих постановлений должен представлять только матросской фракции Совета для сведения.

Резолюцию приняли единогласно. Этим постановлением Центробалт освобождался от опеки меньшевистского Совета и брал в свои руки руководство Балтфлотом.

Представитель Совета Мазик демонстративно покинул заседание.

— Скатертью дорога! — воскликнул Дыбенко.

На следующий день, 29 апреля, делегаты обсуждали проект временного устава Центробалта. Несколько дней и ночей трудились над его составлением Дыбенко, Ховрин, Силин и Штарев.

Устав приняли. Центробалт признавался высшей инстанцией для всех флотских комитетов, без одобрения ЦКБФ ни один приказ, касающийся внутренней и административной жизни Балтийского флота, не имел силы. Был там и такой пункт: «Отказываясь от предварительного контроля операций, ЦКБФ оставляет за собой право контролировать оперативные действия после их свершения…»

Ни Дыбенко, ни его друзья не предполагали тогда, что вокруг их детища — устава — развернется ожесточенная политическая борьба между Временным правительством, реакционным офицерством, с одной стороны, и большевистской частью Центробалта — с другой.

Еще накануне вечером Дыбенко вызвали в Мариинский дворец, в Гельсингфорсский комитет РСДРП(б). Там было людно. Видно, только что закончилось совещание и члены комитета еще не разошлись. Все знакомые: у входа Сидоров, член Исполнительной комиссии парткома, энергично, темпераментно что-то доказывал флегматичному Властену и всегда уравновешенному Жемчужину. Солидный, рассудительный Владимир Залешский и скромный, спокойный Николай Антипов тихо беседовали у окна. Черноволосая, совсем еще юная женорганизатор Эля, быстро загибая пальцы на левой руке, горячо о чем-то рассказывала Старку. Ильин-Женевский, пристроившись на подоконнике, писал. Незнакомой была только одна миловидная женщина. Павел смотрел на незнакомку, читавшую какой-то документ. Борис Жемчужин, заметив недоуменный его взгляд, тихо произнес:

— Это товарищ Коллонтай Александра Михайловна, член Петербургского комитета.

Прервав чтение, Коллонтай протянула руку, сказала:

— Таким я вас и представляла, товарищ Дыбенко. Садитесь рядом, продолжим работу.

Коллонтай изучала проект резолюции об отношении большевиков к так называемому «Займу свободы».

— Проект будет предложен на внеочередном заседании Гельсингфорсского Совета с участием представителей всех судовых комитетов и профессиональных организаций, — сказал Антипов.