Иван Жигалов - Командарм Дыбенко [Повести]

Но Дыбенко тянуло в войска. При каждом докладе наркому напоминал о рапорте, который он давно подал.

Только в конце 1928 года Ворошилов удовлетворил просьбу Дыбенко.

— Легкой жизни не обещаю, — сказал Климент Ефремович. — Впрочем, знаю, ты ее никогда не искал.

20 октября 1928 года Дыбенко стал командующим Среднеазиатским военным округом.

Дыбенко понравился шофер, красноармеец Борис Грендо [23] Борис Карлович Грендо жил в Ташкенте (умер в 1975 году). , подвижный, внимательный, машину знает отлично. Сразу Борис стал знакомить командующего с Ташкентом, даже отвез на старый базар. Попали они в «торговый день». Все вокруг запружено: разноязычные людские толпы, всадники на конях, осликах, верблюдах; повозки, арбы, телеги… Побывали за городом, где летом жили семьи военнослужащих, спасаясь в тени деревьев от знойного южного солнца. Имелся там домик для командующего. Когда, усталые, разомлевшие от невыносимой жары, вернулись в город, Дыбенко попросил шофера остановиться около парикмахерской. Вскоре вышел наголо выбритый. «Чтобы жарко не было», — сказал удивленному Грендо.

…Среднеазиатский военный округ раскинут на сотни и сотни километров. Пять союзных республик! Обстановка там неспокойная. Шла необъявленная война, лилась кровь. Басмачи, «хищники пустыни», не сложили оружия. Хотя еще в 1922 году основные их силы были разбиты Красной Армией, отдельные и довольно крупные банды, поддерживаемые иностранными разведками и штабами, продолжали бесчинствовать, они терроризировали и грабили население, угоняли скот, сжигали посевы, отравляли колодцы. Совершив разбойничий набег, бандиты скрывались на резвых скакунах за горные хребты, в бескрайние степи и песчаные пустыни…

На столе у командующего военным округом куча документов о злодеяниях «хищников пустыни», длинный список главарей бандитских шаек. «В Каракулинской долине банды выжгли более 600 гектаров зерновых, — читал Дыбенко. — Огромные площади уничтожены в Локае… Басмачи, руководимые Берды-Дотхо, сожгли 250 кибиток, зарубили 238 жителей, в том числе 56 женщин и 106 подростков… Озверело действуют отряды Фазуиля Максумы, Шалтай-батыра, Джунаид-хана, Ибрагим-бека…»

«Это о них и рассказывал Федько», подумал Дыбенко. Ивана Федоровича он встретил в Москве перед отъездом в Ташкент. Федько с апреля 1924 года по ноябрь 1925-го служил в Среднеазиатском военном округе, командовал 13-м стрелковым корпусом, вел упорную борьбу с басмачами, действовавшими на территории Бухары.

Иван Федорович говорил, что особенно нагло вели себя отряды, руководимые Ибрагим-беком. Потрепанные Красной Армией в 1923 году, их остатки укрылись на левом берегу Вахша. После небольшого перерыва они собрали силы и снова начали совершать набеги на кишлаки и селения. В январе 1925 года Ибрагим-бек заслал в район Гиссара 500 джигитов, поручив им подготовить совещание курбашей. Там их и накрыли бойцы 3-й кавбригады нашего корпуса.

Побили тогда бандитов основательно, но полностью уничтожить не смогли. Удрал Ибрагим-бек, рассказывал Федько. Он посоветовал держать самую тесную связь с местным населением, в первую очередь с дехканами, без их помощи с басмачеством покончить невозможно. На первом же совещании командного и политического состава округа, говоря об очередных задачах, Дыбенко потребовал, не ослабляя боевую и политическую учебу войск, как можно быстрее очистить Среднюю Азию от басмачества — таков приказ Родины. Рекомендовал каждому военнослужащему — от рядового красноармейца до члена Военного совета — укреплять дружбу с местным населением, беднякам оказывать помощь в страдную пору посевной и уборки урожая.

…Первый тревожный сигнал: Фазуиль Максума захватил Гарм — крупный поселок, расположенный на берегу реки Сурхаб.

Дыбенко вылетел в Душанбе. Оценив обстановку, принял решение перебросить на самолетах в район Гарма подразделения красноармейцев. Приказ гласил: действовать быстро и решительно, не дать бандитам уйти в глубь республики.

От работников ОГПУ узнал, что родственники и приятели Максумы в Душанбе ждут удобного момента, чтобы начать резню. Бандиты даже проникли на совещание хлопкоробов, проходившее в Доме дехканина, единственном недавно построенном каменном здании. Туда и направился Дыбенко. Вход охранял среднего роста паренек с загорелым энергичным лицом.

— Вы кто? — спросил командующий.

— Комендант Николай Рожков, секретарь Душанбинского горкома комсомола. Кроме меня дежурят еще пять комсомольцев. А вы кто?

Дыбенко был в военной гимнастерке без знаков различия, представился, потом сказал:

— Вот что, товарищ Рожков, из помещения никого не выпускайте. Сейчас к вам на помощь подойдут красноармейцы и работники ОГПУ.

Вошел в зал. Не спеша поднялся на сцепу, приблизился к трибуне. Оттягивал время, чтобы успели подойти красноармейцы. В президиуме и в зале заволновались. Оратор прервал выступление.

— Я командующий войсками округа Дыбенко. — И, повысив голос: — Сегодня Фазуиль Максума захватил Гарм. — Сделал паузу. — Нам известно, что большинство присутствующих здесь поддерживают Советскую власть и они вместе с нами пойдут сражаться за Гарм. Но в зале есть люди, открыто помогающие Максуме, басмачам. Их мы всех знаем, с ними разговор особый.

Многие вскочили с мест. Кто-то выстрелил в люстру. Послышался звон битого стекла.

Дыбенко решительно поднял руку, громко и властно крикнул:

— Всем сидеть на местах! Здание оцеплено! Оружие сдать! — Подошел к председателю: — Продолжайте работать, перерыва не объявляйте, пока не получите указание. — Спокойно прошагал через притихший зал.

Красноармейцы уже окружили Дом дехканина. «А могли ведь и опоздать, — подумал Дыбенко. — Внезапность и на этот раз выручила». Заметив все еще стоявшего около двери коменданта, сказал:

— Спасибо, товарищ Рожков, за бдительную службу. — Крепко пожал руку. — Передайте мою благодарность и остальным комсомольцам [24] Николай Васильевич Рожков, в 20-е годы секретарь Душанбинского горкома комсомола, ныне кинодраматург, писатель, лауреат Государственных премий. .

Сподвижников Максумы арестовали.

В Гарме произошло вот что. Отряд Максумы численностью около 200 сабель сравнительно легко захватил поселок. Войск там не было, а 23 бойца местной самообороны-коммунисты, комсомольцы и активисты, — несмотря на исключительное мужество и отвагу, не смогли задержать бандитов; потеряв пять товарищей, отступили… По пути к Гарму после перехода афганской границы бандиты уничтожали представителей Советской власти; в одном из кишлаков повесили трех женщин за то, что те осмелились снять чадру…