Станислав Сенькин - Заговор Дракона. Тайные хроники [litres]

© Сенькин С. Л., 2018

© ООО «Яуза-каталог», 2018

Этот роман не доказывает существование вампиров так же, как другие авторы, начиная с Вольтера, это не опровергают. Мир без вампиров не полон, это понимают многие, но мало кто способен принять истинное знание о них.

Отдельная благодарность за помощь в исследовании феномена сербских вампиров профессору философии Нишского университета Деяну Марковичу, чей энтузиазм и верность истине не дали погрузиться этому вопросу во тьму невежественного отношения. Его самоотверженный труд направлен не на реабилитацию вампиров, как говорят многие, но на сохранение правильного отношения к видимой нечистой силе. Да сохранит его Господь от видимых и невидимых врагов!

Свою попытку донести альтернативную точку зрения до читателя я сам считаю удачной. Как всегда, оговариваюсь, что имена героев и сюжет являются плодом авторского творческого воображения.

Выпады некоторых героев произведения против евреев и англичан прошу не считать проявлением или пропагандой антисемитизма и ксенофобии, а художественным приемом, приемлемым в свободном художественном творчестве.

Немногие из вас поймут, о чем действительно идет речь в этом романе. Иногда слова имеют два значения.

Решающая битва великих драконов на святом Косовом поле еще впереди.

Много лет я не верил в существование вампиров, отрицал очевидное; я раздваивался сам в себе, очень долго подвергался жесточайшим сомнениям по поводу виденного мной. Реальности, та, которую знал я, и та, что исповедовали большинство, были и остаются разными. Настолько разными, что стена между мной и людьми оказалась выше Великой Китайской стены и намного прочней Берлинской.

Я пытался, обезумев от одиночества, объяснить людям про странное ощущение, которое возникает при столкновении с видимой нечистой силой: когда ты чувствуешь себя сумасшедшим и пытаешься обратиться к психиатру, который в современном мире один уполномочен в таких вопросах. Нейролептики превращают тебя в подобие зомби, ты на грани отчаяния, безумия, самоубийства. Затем, отчаявшись в своих попытках стать нормальным, ты плюешь на общественное мнение и начинаешь жить той жизнью, к которой тебя приготовил Господь, безо всякого психологического камуфляжа. Ты пытаешься найти подругу, друга, любого человека, кто смог бы понять тебя и разделить всю боль одинокого противостояния злу. Ты открываешь незнакомым людям в полупустых кофейнях в сотый раз все, что у тебя на душе, надеясь, хотя бы в сотый раз, найти понимание или просто сочувствие.

Но люди, как было нетрудно предположить, относятся к моим рассказам хоть и сочувственно, но несерьезно. Они видят во мне лишь не реализовавшего себя шута, одного из тех придурковатых парней, которые, напившись, диким голосом горланят свои песни в переполненных кофейнях.

И, наконец, я понял одну маленькую истину, которую и выношу на ваш суд: люди смогут принять мою особенную судьбу лишь как собственное развлечение. То, что занимало меня многие годы и стало для меня проклятием, для них, для вас всего лишь банальное лекарство от скуки. Если вам стало скучно, вы, возможно, зайдете в магазин и посмотрите на обложки книг, гадая, развлечет ли вас очередной триллер или нет, ибо по опыту вы знаете, что обложка очень часто не соответствует содержанию. Иногда содержание вас развлечет, и даже весьма развлечет, до дрожи в коленях, на которые вы кладете эту безумно интересную книгу. Вы готовы плакать над судьбой литературного героя и страшиться всей виртуальной нечисти. Но, встретив меня в какой-нибудь сербской кофейне с речами такого же содержания, вы скорее всего поспешно удалитесь, потому что, как я подозреваю, не хотите принять вампиров в собственную жизнь. О, как я вас понимаю! Жизнь без нечисти так прекрасна и лучезарна, луна покровительствует влюбленным, а кладбища располагают к философским размышлениям о смысле жизни. Но, хотите ли вы этого или нет, я свидетельствую: вампиры существуют.

Если допустить гипотетически, что вы встретились с чем-то необъяснимым, выходящим за рамки нормального понимания, куда, к кому вы пойдете? Я поступил так, как поступило бы большинство из вас: пошел за помощью в церковь. Там, где Бог разговаривает со своими слугами, которые борются против мира, страстей и дьявола, я надеялся найти ответы на все свои вопросы.

Но современная реальность не оказалась толерантной к средневековым моделям ее восприятия. Благообразный священник, на которого я возлагал особые надежды, услышав мои рассказы, посоветовал мне пройти лечение и постепенно стал чуждаться меня как душевнобольного. В один из последних наших разговоров – я помню – он недоверчиво и даже несколько презрительно усмехнулся:

– Милан, ты понимаешь ли сам, о чем говоришь мне? – Ухмыляющийся священник – зрелище, отнюдь не укрепляющее веру.

Его реакция вызвала у меня сильное раздражение, ведь я полагал, что если кто и должен верить в вампиров, так это духовенство. А он считал нас, ученых, более компетентными в подобных вопросах.

– Отец Василий, поверьте мне, я говорю правду. Вы что, не верите мне?! – Я смотрел на его желтоватые зубы с неровными краями, аккуратно подстриженную бороду и меня стали одолевать по-настоящему параноидальные сомнения в том, не является ли он сам одним из них?

Лишь потом я понял, что отец Василий просто комплексовал. Его многострадальное сословие считали в Югославии выразителем средневековых суеверий и всяческого мракобесия. Оттого священник искренне верил в прогресс и думал, что современные научные открытия скоро докажут существование Бога. Что наука есть действенное орудие промысла Божия. При грехе уныния он рекомендовал закаливание и регулярные спортивные процедуры, а не ежедневное чтение акафиста Иисусу Скорбящему. Я попал не на того священника, возможно, и промыслительно.