Кен Фоллетт - Столп огненный

Пять минут спустя Нед вышел из дома. Двинулся по главной улице, миновал Прайори-гейт – дом, о котором всегда думал, что этот особняк возвели на деньги, украденные у его матери. Из дверей показался Ролло Фицджеральд. Ему давно перевалило за тридцать, черные волосы начали редеть, открывая высокий лоб. Когда умер сэр Реджинальд, Ролло обратился к короне с просьбой передать ему отцовскую должность на таможне в гавани Кума, но столь лакомые назначения по монаршей милости обыкновенно служили наградой за верность; поэтому должность отошла, что было ничуть не удивительно, ревностному протестанту. Впрочем, семейство Фицджеральдов продолжало торговать шерстью, и Ролло не испытывал недостатках в средствах, ибо вел дела разумнее и прибыльнее, чем его отец.

Нед не стал заговаривать с Ролло, поспешил свернуть и направился в большой старый дом близ церкви Святого Марка. Здесь обитали уцелевшие кингсбриджские монахи. Король Генрих Восьмой в свое время даровал скромное содержание кое-кому из тех, кого он разорил, и немногие старики монахи в Кингсбридже еще получали эти королевские гроши.

На стук вышел отец Пол, сутулый, с красным носом и редкими прядками волос на голове.

Он пригласил Неда в дом.

– Скорблю о вашей матушке, – сказал священник. – Добрая была женщина.

В этом доме также проживал бывший кингсбриджский епископ Джулиус. Когда Нед вошел, он сидел в углу и глядел в никуда. Джулиус впал в слабоумие и утратил дар речи, а на его лице навсегда застыло гневное выражение. Он таращился на стену и сердито гудел себе под нос.

– Вы очень добры, что заботитесь о Джулиусе, – сказал Нед.

– Монахам и положено этим заниматься – ухаживать за страждущими, заботиться о сирых и убогих.

Если бы ваша братия вспоминала об этом почаще, монастыри бы уцелели, подумал Нед, но вслух сказал совсем другое:

– Конечно. Знаменитая Керис, которая основала госпиталь, была, по преданию, здешней монахиней.

– Упокой, Господи, ее душу. – Отец Пол приободрился. – Стаканчик вина?

Нед терпеть не мог замутнять рассудок вином с самого утра.

– Нет, благодарю. Я ненадолго. Знаете, я пришел вас предупредить.

Отец Пол встревоженно нахмурился.

– О, это прозвучало так грозно.

– Увы, ничего не могу поделать. Мне сообщили, будто нечто странное происходит в крипте на рассвете по воскресеньям.

Отец Пол побледнел.

– Клянусь, я не…

Нед вскинул руку, показывая, что еще не закончил.

– Я не спрашиваю, правда это или нет. Вам нет нужды оправдываться.

Священник с видимым усилием совладал с собой.

– Понятно.

– Кто бы ни собирался в крипте в этот час, с какой угодно целью, ему следует знать, что городские пуритане подозревают неладное. Во избежание неприятностей, думаю, службы – если там действительно проводятся службы – стоило бы перенести в иное место.

Отец Пол сглотнул.

– Понимаю.

– Ее величество королева полагает, что религия призвана утешать в земной жизни и дарить спасение за гробом. Мы можем расходиться во мнениях, но ни в коем случае это не должно стать поводом к насилию и нападению одних англичан на других.

– Разумеется.

– Пожалуй, я сказал все, что хотел.

– По-моему, я все понял.

– Буду признателен, если вы не станете рассказывать о моем приходе.

– Можете быть спокойны.

Нед пожал священнику руку.

– Рад, что мы смогли поговорить.

– Я тоже.

– Прощайте, отец Пол.

– Благослови вас Бог, Нед, – тихо сказал священник.

Утром в пятницу супругу Марджери стало худо. В этом не было ничего необычного, после сытного ужина с обилием вина накануне вечером. Вот только сегодня графу Барту предстояло ехать в Уигли и встретиться с сэром Недом Уиллардом.

– Ты не можешь подвести Неда! – воскликнула Марджери. – Он приедет туда лишь ради тебя!

– Поезжай вместо меня, – предложил Барт, не вставая с кровати. – Потом расскажешь, из-за чего весь шум. – И укрылся с головой одеялом.

Марджери возликовала при мысли провести наедине с Недом часок-другой. Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым. Она порадовалась, что муж на нее не смотрит.

Впрочем, из всего этого следовало, что он, по меньшей мере, проявляет неосмотрительность, отправляя ее туда.

– Я не хочу ехать, – солгала она. – У меня много дел по хозяйству в замке.

Одеяло приглушило голос Барта, но слова различались отчетливо.

– Не глупи, – сказал супруг Марджери. – Давай, езжай.

Верная жена должна слушаться мужа.

Она велела оседлать свою лучшую лошадь, высокую и крепкую кобылу по кличке Бурка. Потом позвала компаньонку и стражника, которые обычно ее сопровождали; этих двоих вполне достаточно, чтобы уберечь супругу графа от неприятностей. Переоделась, накинула длинный синий плащ, перехваченный у горла алым платком, надела шляпу, чтобы волосы не запылились. Это просто дорожный наряд, твердила она себе, и не ее вина, что цвета ей к лицу, а в шляпе она выглядит привлекательнее.

Она поцеловала сынишку, свистнула своего пса Мика, обожавшего прогулки, и тронулась в путь.

Стоял чудесный весенний день, и Марджери велела себе успокоиться и наслаждаться солнцем и свежим воздухом. Ей двадцать семь лет, она графиня, пригожая, богатая и в добром здравии. Уж если она несчастлива, кто тогда счастлив?

В придорожном постоялом дворе она выпила кружку эля и съела кусок сыра. Мик, без устали прыгавший и сновавший вокруг, напился из пруда. Охранник подкормил каждую лошадь пригоршней овса.

До Уигли добрались ближе к полудню. Деревня была богатой; часть земли возделывалась по старинке, наделами на открытых полях [70] При этой системе пахотные земли делились на крестьянские наделы, которые не огораживались; каждое поле обрабатывалось усилиями всех жителей деревни. , часть же находилась в личном пользовании земледельцев. Быстрая речка вращала колесо старой водяной мельницы для валки сукна – мельницы Мерфина, как ее называли. Посреди деревни возвышалась церковь, рядом ютились приземистый господский дом и таверна. Нед ждал в таверне.

– А где Барт? – спросил он, завидев Марджери.

– Захворал.

Нед явно удивился, потом расплылся в довольной улыбке, потом нахмурился; эти выражения на его лице быстро сменяли друг друга, пока он осмыслял услышанное. Марджери понимала, что его беспокоит. Она сама испытывала немалое желание поддаться искушению.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, это хворь, которой страдают мужчины, когда слишком много пьют.

– А-а.

– Он прислал меня, на замену. – Марджери потупилась с притворной скромностью.

Нед усмехнулся.

– По мне, так гораздо лучше.

– Ну что, поехали?

– Ты не хочешь что-нибудь съесть или выпить?