Алексей Шишов - Генерал Юденич

— Крепись, взводный. Сегодня же дам команду, чтоб Тебя представили к Георгиевскому кресту за храбрость.

— Премного благодарен, ваше высокоблагородие...

— Покидая госпиталь, Юденич спросил сопровождающего его военного врача, старшего в приёмной смене:

— Есть ли надежда у унтер-офицера Митрохина? Будет он хоть немного видеть или нет?

— Трудно сказать. Один глаз потерян безвозвратно, почти нет надежд на сохранение другого. Надежда на чудо, природное здоровье и Господа Бога.

— Дай Бог, чтоб он остался зрячим...

Как и предусматривалось планом, армейская группа прорыва вступила в бой 30 декабря. Передовой отряд генерала Волошина-Петриченко получил задачу овладеть укреплённой горой Кузу-чан, а затем — селением Шербаган. Отряд генерала Воробьёва и Сибирская казачья бригада, скрытно сосредоточившись у селений Сономер и Геряк, начали выходить в ближний тыл турецким войскам, сражавшимся в Пассинской долине.

Могилёвская Ставка ежедневно интересовалась ходом наступления на Кавказе:

— У аппарата Верховный и начальник штаба Ставки генерал Алексеев. Доложите о ходе наступления!

— Наступление идёт в полосе всех армейских корпусов. Войска действуют успешно, в соответствии с планом операции.

— Потери большие?

— По всей видимости, нет. Точных данных о боевых потерях штаб армии пока не имеет.

— Как ведёт себя противник?

— Под давлением атакующих отходит на всех направлениях с боем, стараясь зацепиться за горные перевалы.

— Где встречено особенно упорное сопротивление?

— По обоим берегам реки Араке.

— Это очень важно. По долине Аракса идут удобные пути к Эрзеруму. Не забывайте об этом.

— Бои на Араксе под особым контролем армейского штаба. Анализируется любая информация, поступающая оттуда.

— Ставка уверена в успехе вашего наступления. Просим незамедлительно информировать об изменениях в ходе операции.

— Будет исполнено.

— Настаиваете ли вы на оказании помощи Кавказской армии на данный момент?

— Нет, поскольку наступление своими силами уже даёт нам определённый успех.

— Тогда желаем вам удачи!

— Спасибо...

Юденич старался уловить переломный момент в противостоянии. Только к вечеру 1 января русская армейская разведка со всей достоверностью установила, что почти все воинские части из резерва 3-й турецкой армии введены в сражение для поддержки своих первых эшелонов. Многочисленные пленные, особенно офицеры и штабисты, подтверждали этот факт.

Уже одно это было большим тактическим успехом командующего Кавказской армии. Его резервы пока не расходовались, и он имея прекрасную возможность выдвигать их вслед за наступающими первыми эшелонами.

Оценив обстановку, командующий связался по телеграфу с великим князем Николам Николаевичем-Младшим, с которым ему приходилось советоваться при принятии ответственных решений:

— Тифлис. У аппарата наместник Его Величества.

— Генерал Юденич. Докладываю: турки перед фронтом 1-го Кавказского корпуса спешно отходят назад.

— Поздравляю с большой удачей. А где же их резервы?

— По показаниям многочисленных пленных Махмуд Камиль-паша почти всё ввёл в сражение. Резервы турецких дивизий были исчерпаны в первый же день нашего наступления.

— Ваше предложение, Николай Николаевич?

— Штаб армии принял решение усилить 34-ю стрелковую дивизию и 1-й Кавказский корпус по просьбе его командира генерала Калитина резервными полками.

— Считаю по опыту боев в Карпатах и под Перемышлем такое решение своевременным.

— Значит, вы согласны с решением армейского штаба?

— Согласен и одобряю. Что вы выделяете для 34-й дивизии?

— 263 пехотный Гунибский полк.

— А для Калитина?

— 262-й пехотный Грозненский полк.

— В каком состоянии эти полки?

— Укомплектованы по штатам военного времени. Люди отдохнули, обозы полностью обеспечены вьючными животными, огневые припасы — сверх положенных норм.

— Обозы пополнены верблюдами?

— Да, ими. Только что прибыла большая партия, закуплена на севере Персии.

— Исполняйте ваше решение. Обо всём, прошу вас, немедленно информируйте Тифлис.

— Какое мнение Ставки о начале наступления?

— Ставка кавказцами довольна. Дай Бог и дальше так, дорогой Николай Николаевич. Удачи вам во всём задуманном!

— Пока удача в наших руках...

Наступление разворачивалось по всему фронту. 3 января кавказские стрелки спустились с гор в Пассинскую долину, преследуя буквально по пятам отступающих неприятелей. Однако уничтожить основные силы турок в долине так и не удалось: сжигая за собой склады и селения, те искусно вышли из окружения с небольшими потерями. 4-я Кавказская стрелковая дивизия не успела по плохо разведанным горным дорогам замкнуть кольцо вокруг Пассинской долины. Знающих проводников не нашлось.

Турок спасло здесь и ещё одно обстоятельство. Высланная в ночь на 3 января вперёд Сибирская казачья бригада имела задачу взорвать мост через реку Аракс близ Кепри-кея, предварительно уничтожив его охранение. Однако сибирские казаки, не имевшие проводника из местных жителей, заблудились в ночи при начавшейся сильной метели и вынужденно возвратились на исходные позиции.

Впоследствии выяснились обстоятельства неудачи. Бригада русской конницы почти достигла моста, но, сбившись в непроницаемой тьме в горах с верного пути, проблуждала в неприятельском тылу до рассвета. В ту ночь к тому же турецкому охранению переправы через Аракс было запрещено жечь костров. Так что «светомаскировка» охраны себя показала с самой лучшей стороны.

Однако сибирские казаки уже через несколько дней вознаградили себя успехом за эту оплошность. За горой Хасан-кала они вместе с кубанским 3-м Черноморским казачьим полком, пойдя в атаку неудержимой лавой, разгромили близ Хасан-калы турецкий арьергард. Конники преследовали его на дальность прямого пушечного выстрела с передовых фортов Эрзерумской крепости.

Появление многих сотен казаков перед эрзерумскими фортами стало полной неожиданностью для неприятеля. Сибиряки и кубанцы появились перед фортами в тот час, когда турки очищали укрепления от обильно выпавшего снега. Переполох получился большой: аскеры, бросая лопаты и мётлы, бросились в панике под защиту крепостных батарей.

Казаки взяли в плен по пути к Эрзерумской крепости около 2 тысяч султанских аскеров из 14 различных вражеских иол ков восьми дивизий (!). Это одно свидетельствовало о том «грешном беспорядке, в котором отступала к Эрзеруму уже наполовину разгромленная 3-я турецкая армия. Эрзерумский гарнизон после прихода такого «напуганного русскими дополнения» был далеко не в восторге.

3 января в штаб Отдельной Кавказской армии пришло первое, долгожданное донесение из-под Эрзерума: