Алексей Шишов - Последний стратег

Иванов стал в ходе Гражданской войны союзником донского атамана Краснова. Его «Особая Южная армия» в составе трёх корпусов - Воронежского, Астраханского и Саратовского - вела бои с красными войсками на воронежском и царицынском направлениях. (Добровольцы в это время сражались на Кубани и Северном Кавказе.) Обе армии монархистов понесли большие потери, и весной 1919 года их остатки влились в ряды деникинских войск.

Эти две армии имели отличительные от добровольцев нарукавные шевроны - императорские бело-чёрно-жёлтые. А добровольцы носили «углы» государственных цветов - бело-сине-красные.

Алексеев, узнав о начале формирования новых белых армий, был очень расстроен. Он прекрасно понимал, что это раскол военных сил Белого движения, поскольку и «Особая Южная армия», и «Астраханская армия» строились на добровольческой основе. И тысячи офицеров и других добровольцев оказались не под командованием генерала Деникина.

Больше всего Михаила Васильевича опечалило то, что ряды Добровольческой армии покинуло немало офицеров твёрдых монархических убеждений. Одним из них оказался «первопроходец» штабс-капитан лейб-гвардии Измайловского полка Парфенов, первый командир Юнкерского батальона, отличившийся в боях за Ростов. Парфенов специально прибыл в Новочеркасск, чтобы представиться верховному руководителю Добровольческой армии, который хорошо знал его лично, по случаю убытия:

— Ваше превосходительство, позвольте вам представиться по случаю ухода из Добровольческой армии.

— Василий Дмитриевич, я уже знаю о вашем решении. Но ведь вы были командиром первой воинской части Белой армии, её Сводно-офицерской роты. А потом доблестно командовали Юнкерским батальоном.

— Тогда под Ростовом и Екатеринодаром, уважаемый Михаил Васильевич, я дрался за нашу поруганную Россию. Теперь я хочу сражаться за восстановление в ней монархии.

— Вы убеждённый монархист?

— Точно так. Ведь я потомственный дворянин. Офицерские погоны получил на фронте.

— Об этом я знаю. Лучшее свидетельство вашей фронтовой доблести - четыре солдатских Георгия. И куда вы теперь уходите?

— В добровольческую Астраханскую армию. Хотя она только образуется, но в ней уже много моих друзей. Особенно из полков лейб-гвардии.

— Приглашение получили, должно быть, из Киева?

— Да, от герцога Лейхтенбергского.

— Какую вам у астраханцев обещали должность?

— Пока никакой. Я готов сражаться за династию Романовых и рядовым пехотным стрелком.

— Василий Дмитриевич, мне очень жаль, что ряды Добровольческой армии покидает не просто боевой офицер, а «первопроходец».

— Но вы понимаете, ваше превосходительство, что со сторонниками республиканской России с её Учредительным собранием мне и таким, как я, просто не по пути.

— Господин штабс-капитан. Я никоим образом не пытаюсь повлиять на ваши нравственные пути. Скажу одно: обратный путь в ряды Добровольческой армии для вас, «первопроходца» и георгиевского кавалера, не будет закрыт.

— Благодарю за эти слова, Михаил Васильевич. Разрешите попрощаться с вами. Честь имею.

Алексеев мог понять умонастроения монархистов-офицеров, таких как Парфенов. Настроение Добровольческой армии было «республиканским», и не случайно в Корниловском полку пели «свою» песню, которая называлась «Царь нам не кумир».

Гвардейский штабс-капитан Парфенов сражался в рядах белой Астраханской армии с мая 1918 года по начало 1919-го. После её организационной ликвидации вернулся в Добровольческую армию, в Сводно-гвардейский полк. Там он вскоре, имея чин капитана, стал начальником команды конных разведчиков 3-го батальона того же полка...

2-й Кубанский поход начался для Добровольческой армии успешно. После взятия Екатеринодара, началось наступление в районе Ставрополь - Армавир — Невинномысская. Потом потери добровольческих дивизий в боях на Северном Кавказе были огромны: из строя выбыло до трети личного состава.

Но одновременно начался приток в ряды Белой армии кубанского казачества. Одной из причин было то, что красные стали подвергать полному разгрому казачьи станицы. Так, чтобы наказать станицу Ново-Покровскую «за измену советской власти», по ней было выпущено до тысячи артиллерийских снарядов, причём целями избирались жилые дома...

Алексеев старался как только мог снять с командующего Добровольческой армией лишние «нагрузки». Так, он разрабатывает условия денежного довольствия и вознаграждения армейским чинам. Теперь её чины стали получать суточные за время боевых действий: рядовые - 1 рубль, младшие офицеры - 1 рубль 50 копеек, командир роты - 2 рубля 50 копеек, командир полка - 4 рубля. Семейные офицеры дополнительно к жалованью получали в месяц сто рублей. Родителям погибшего добровольца, если они были старше 60 лет, полагалось пособие в одну тысячу рублей.

При командующем Добровольческой армией был создан правительственный орган, получивший название «Особого совещания». Так Михаил Васильевич Алексеев стал первым главой «добровольческого правительства» на Юге России. Постоянными членами Особого совещания являлись Деникин, его первый помощник Драгомиров и второй помощник Лукомский.

В число постоянных членов входили и все управляющие отделами Особого совещания. Их было при Алексееве десять: Государственного устройства, Внутренних дел, Дипломатический, Финансовый, Торговли и промышленности, Земледелия, Путей сообщения, Юстиции, Продовольствия и снабжения и Народного просвещения. Управляющие отделами Особого совещания исполняли функций отдельных министерств.

Задачами правительствующего Особого совещания стали следующие: разработка законодательных актов по восстановлению государственного управления и самоуправления в освобождённых от красных областях, работа но воссозданию великодержавной России, сношения с союзниками...

Одним из главных вопросов являлся, разумеется, финансовый. Сохранилась стенограмма выступления генерала Алексеева 10 июня 1918 года на совещании с правительством Кубанской области в городе Новочеркасске:

«Теперь у меня есть четыре с половиной миллиона рублей. Считая поступающие от донского правительства 4 миллиона, будет восемь с половиной миллионов. Месячный расход выразится в 4 миллиона рублей. Между тем, кроме указанных источников (ожидание 10 миллионов от союзников и донская казна), денег получить неоткуда».

За последнее время получено от частных лиц и организаций всего 55 тысяч рублей. Ростов, когда там был приставлен нож к горлу, обещал дать 2 миллиона...

Но когда немцы обеспечили жизнь богатых людей, то оказалось, что оттуда ничего не получим...

Мы уже решили в Ставропольской губернии не останавливаться перед взиманием контрибуции, но что из этого выйдет, предсказать нельзя»».