Алексей Шишов - Последний стратег

— Бой у реки Коропец почему-то не насторожил австрийцев. Странно?

— Почему странно. Они же выиграли другой бой - у селения Раранчи. Победа легла на неудачу, и тревоги за южный участок в штабе фон Конрада угасли. По крайней мере, на какое-то время.

— А если на этот день неприятель уже знает о существовании 8-й армии? Что тогда нам следует ожидать?

— Армию Брудермана, по крайней мере всю, развернуть против Брусилова фельдмаршал не успеет. И не только усилить её, но и собрать в единый кулак.

— Значит, у разведотдела фронта есть новая задача?

— Есть, Мирослав Эдуардович. Проследи повнимательнее за перемещениями неприятельских сил в районе Львова и Самбора.

— Будет исполнено, Михаил Васильевич. Только у меня будет одна настоятельная просьба.

— Я уже понял. Авиационным отрядам армий будет поставлена задача на воздушную разведку в интересующем нас районе. Разведотдел штаба фронта готов к такому повороту дела.

— Готов. Мои офицеры уже у воздухоплавателей. Из Киева и Одессы доставлены фотографические камеры.

— Специалисты для обучения лётчиков-наблюдателей у вас есть?

— Есть, Михаил Васильевич. Отобраны из последних маршевых пополнений. Профессионалы.

— Тогда, Мирослав Эдуардович, как говорится, с Богом...

Этот разговор и допрос пленного подполковника Чеславика в штабе фронта состоялся в тот день, когда фельдмаршал Конрад фон Гетдендорф «прозрел». Полевой Генеральный штаб получил с полей боев в Южной Галиции уточнённые данные о составе неприятельских сил. Только тогда стало ясно, что в составе русского фронта появилась новая армия. Она вместе с 3-й армией противника наступала на Львовском и Галичском направлениях.

Генералу Брудерману и его 3-й армии директивно ставятся новые задачи. Продолжая прикрывать с востока наступающие 1-ю и 4-ю армии, требовалось в срочном порядке развернуть войска для прикрытия города Львова. На это Брудерману давались всего одни сутки - день 12 августа. Его армейские силы на другой день уже должны были контратаковать и разгромить русских, подходивших со стороны Броды и Тарнополя.

Прочитав вслух перед своими ближайшими помощниками телеграмму за подписью фельдмаршала Конрада, генерал кавалерии Рудольф фон Брудерман пришёл в ярость:

— Откуда у русских появилась новая армия? Свежая, отмобилизованная? А разве не мы докладывали в Полевой Генеральной штаб о том, что у противника на Днестре появились тысячи и тысячи кавказских казаков? Почему тогда не забили тревогу?

Последний вопрос предназначался для начальника разведывательного отделения армейского штаба.

— Донесение о появлении казаков с Кавказа, ваше превосходительство, нами было продублировано в Полевой штаб дважды.

— И какова была реакция оперативников фельдмаршала?

— Оба раза они попросили проверить такую информацию.

— И вы проверили?

— Такой возможности у нас не было. Русские наступают от Днестра так быстро, что лишают наши разведки возможности действовать эффективно.

— Но пленные же были.

— Точно так. Но не из кавказских казаков. Тот разъезд, который попал под нашу пулемётную засаду у Тарпополя, был весь уничтожен.

— Ну и что из этого?

— У убитых никаких документов не оказалось. Даже семейных писем с адресом.

— Почему казачий разъезд оказался без документов, удостоверяющих личность военнослужащих?

— Предполагаем, что казаки были отправлены не головным дозором, а в разведку. Документы и личная переписка у них были отобраны на крайний случай.

— Вы расследовали эти обстоятельства?

— Так точно. Ясно одно: русские тоже, ваше превосходительство, пекутся о своих секретах на войне...

Конрад фон Гетцендорф в крайне неблагоприятной для него ситуации всё же сумел продемонстрировать своё оперативное искусство. Первое, что сделал начальник австро-венгерского Полевого Генерального штаба, он «раскассировал» войсковую группу генерала пехоты Германа Кевесса фон Вевессгаза. Часть войск группы была передана армии Брудермана, а часть перешла в подчинение командующего 2-й армией генерала кавалерии Эдуарда Бем-Эрмоли.

В штабе русского фронта своевременно угнали о том, что в Галицию с берегов рек Сава и Дунай прибывает новая неприятельская армия, 2-я. Она первоначально предназначалась для действий против Сербского королевства, но в боях против отчаянно сражавшейся и отступающей сербской армии ей участвовать не пришлось.

В последних числах августа эшелоны армии Бем-Эрмоли начали выгружаться на железнодорожных станциях Стрый и Станислав, неподалёку от Львова. Однако по силам новая армия Австро-Венгрии немногим превосходила мощь армейского корпуса: в её составе имелось всего две с половиной дивизии пехоты и две кавалерийские дивизии. Пополнить её до самого окончания Галицийской битвы так и не удалось.

Расчёты, проведённые в штабе Юго-Западного фронта, показали, что австро-венгерской армии генерала Бем-Эрмоли, оборонявшейся на фронте в 70 километров, не устоять. На этой полосе наступало десять пехотных и две с половиной кавалерийских дивизий. По решению Иванова и Алексеева сюда перебрасывалось ещё 6 пехотных дивизий.

Не менее трагичной для неприятеля складывалась ситуация у самого Львова. Здесь против 7 с половиной австро-венгерских дивизий наступало 10 русских. Главный удар войск Юго-Западного фронта наносился из района Злочева вдоль железной дороги Львов - Броды.

Однако фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф всё ещё надеялся переломить ход Галицийской битвы в свою пользу. Он не пасовал перед всё нарастающим наступлением русского фронта. 13-15 августа на берегах реки с красивым названием Золотая Липа произошло встречное сражение двух армий - 3-й австро-венгерской и тоже 3-й генерала Рузского.

Русские войска сперва отразили сильный контратакующий удар, затем заставили австро-венгров закопаться поспешно для обороны, а потом прорвали её и повели преследование. В движение пришёл фронт в 60 километров от Каменки-Струмиловой до Дунаюва. Отступавшие в беспорядке неприятельские войска несли огромные потери.

В такой обстановке отчаявшийся генерал Брудерман решил отвести свою армию на рубеж реки Гнилая Липа и там встретить наступавших русских. Вена и фельдмаршал Конрад одобрили такое решение. К тому времени трёхдневное сражение на Золотой Липе уже завершилось.

Теперь многое решалось от правильности выбора удара успешно действовавшей 3-й армии. Штаб фронта «вызвал к аппарату» генерала Рузского. Разговор с ним вели командующий фронтом Иванов и начальник штаба Алексеев:

— Николай Владимирович. Верховный главнокомандующий просит нас передать вам благодарность за одержанные победы.