Георгий Зобач - Курьер «Сатурна». «Монастырь» – «Курьеры» – «Березино»

Вопрос: — Сколько времени Вы должны были находиться, как агент германской разведки, в Москве?

Ответ: — Срок моего пребывания в Москве определен точно не был. Об этом, как мне сказал зондерфюрер, поставят меня в известность по радио.»

Немцам была передана радиограмма о том, что Зобач и Шалаев в Москве, что они восстановили ранее имевшиеся связи и просят выслать им деньги и новые документы. В «Сатурне» поверили в легенду и потребовали организовать тщательное наблюдение за передвижением войск через Москву и заняться сбором сведений о формирующихся в городе войсковых частях. В дальнейшем, принимая во внимание тот факт, что один из агентов, Шакулов, имел указание от немцев возвратиться обратно, на Лубянке решили скомпрометировать Шакулова в глазах германской разведки. В этих целях 18 октября 1942 г. Зобач сообщил, что Шакулов «ничего не хочет делать, трусит, много пьет». Через три дня из «Абверкоманды-103» поступило указание: «Всеми средствами его без сентиментальностей уничтожить. Передайте, как с этим справились».

За два месяца было передано несколько радиограмм. Учитывая, что противник забросил свою агентуру преимущественно для сбора разведывательных сведений, органы НКВД передали через захваченную рацию противника дезинформационный материал, пользуясь этим исключительно в целях поддержания авторитета радиоточки перед немцами, чтобы под прикрытием этой дезинформации успешнее осуществлять намеченные контрразведывательные мероприятия.

Центральный архив ФСБ России

«…

5 декабря 1942 г. Зобач Г. Г. передан в 4-е Управление НКВД СССР и привлечен к участию в операциях «Курьеры», а затем «Монастырь».…»

Таким образом, под контролем советской контрразведки оказались сразу две радиостанции противника. После установления связи с немецким разведцентром на Лубянке активно приступили к «выполнению» его директив. Так, в ответ на задание предоставить сведения о порядке оформления паспортов в г. Москве, в начале января 1943 года было послано сообщение следующего содержания: «Контрольные листки имеют серии и номера ЧД 267044, ЧЖ 163048, ЧК 148087. Контрольные листки прикрепляются к последней странице — обложке паспорта. Выдаются во всех отделениях горогда Москвы. Подписывают листки — в 50-м отделении Черкасов и Кадимиров, в 46-м — Гужов и Бортуев, в 9-м — Никонов и Кунаков. Фамилии подписывающихся часто меняются. Печать обыкновенная, любого отделения милиции г. Москвы».

Эти данные были подготовлены II Управлением НКВД совместно с начальником Главного управления милиции. Они содержали правдоподобную информацию, за исключением фамилий подписывающих. Фамилии были искажены таким образом, что сохранены лишь три первых и последняя буквы подлинных фамилий начальников отделений милиции Москвы. Понятно, что по прибытии немецких агентов и постановке их на учет сотрудникам советской контрразведки было нетрудно их выслеживать. Немецкая агентура, направлявшаяся в Москву, в основном проходила подготовку в Катынской и Борисовской разведшколах Абвера. Как правило, это были проверенные и испытанные «в деле» агенты, которые имели на своем счету не одну вылазку за линию фронта. Но в столице их уже ждали. Прибывавших со шпионскими заданиями курьеров немецкой разведки сотрудники IV Управления брали под «тщательное, но осторожное наружное наблюдение».

Так же в немецкий разведцентр стала передаваться военная дезинформация, подготовленная Генштабом Красной Армии.

В Абвере были удовлетворены информацией, получаемой от «агентов», и регулярно посылали следующие партии своих агентов с деньгами, питанием для рации и другим шпионским снаряжением. Чтобы не вызвать подозрения, «агенты» периодически сообщали немецкой разведке о смене своих конспиративных квартир, а вновь прибывшие попадали в чекистские засады. 12 января 1943 г. за «верную службу рейху» немцы наградили Зобача и Шалаева крестами 2-го класса «За военные заслуги с мечами». Речь идет о немецком ордене «Крест за военные заслуги с мечами» (Kriegsverdienstkreuz) — которым награжда-лись за отличия при боевом соприкосновении с противником, без мечей — не связанные с непосредственным соприкосновением с врагом.

20 января 1943 г. прибыли очередные связники — Иван Еркин и Виктор Ильин, которые привезли Зобачу 100 тыс. руб., документы и блоки питания для рации. Связники были взяты чекистами под непрерывное наблюдение.

Еркин, Иван Григорьевич (1900-?) — агент германской разведки; задержан в ходе операции «Курьеры». Участник Белого движения. В 1939 г. за а/с агитацию осужден спецколлегией Мособлсуда к 8 годам ИТЛ, но в результате пересмотра дела освобожден тем же судом. Старшина минометного батальона 791-го стрелкового полка 135-й стрелковой дивизии. Попал в плен в июле 1942 г. и в сентябре того же года завербован немецкой разведкой. Прошел спецподготовку в Катынской разведшколе.

Ильин, Виктор Алексеевич (1914-?) — сотрудник германской разведки; задержан в ходе операции «Курьеры». Уроженец Москвы. В Красную Армию вступил добровольно, сержант 40-го радиобатальона. Сдался в плен на Калининском фронте в апреле 1942 г. В июле того же года завербован германской разведкой. Обучение проходил в Катынской и Витебской разведшколах.

В «Абверкоманде-103» проявляли повышенный интерес ко всему, что имело отношение к Красной Армии: от введения новых погон до передислокации воинских частей. Они требовали сообщать о перевозках в район Сталинграда, появлении новых авиационных частей в Москве, обо всех транспортах, проходящих через Московскую окружную железную дорогу или отходящих из Москвы в южном или западном направлении.

В процессе дальнейшей работы Зобач сообщил немцам, что ему удалось достать в Москве явочную квартиру. В подготовленную квартиру был вселен негласный оперативный работник НКВД. 1 марта на эту квартиру явился агент германской разведки, доставивший для Зобача 200000 рублей, запасные батареи для радиостанции и продовольствие. Прибывшим агентом оказался Сорокин Владимир Зиновьевич, получивший от немцев задание узнать расположение лагерей немецких военнопленных (Моршанский лагерь военнопленных Тамбовской области), был арестован.

В целях выяснения намерений германской разведки в отношении военнопленных немцев и оттяжки возвращения Сорокина в г. Смоленск было сообщено немцам, что Сорокин якобы имеет возможность устроиться в качестве сотрудника охраны тамбовского лагеря для военнопленных немцев.

23 апреля текущего года немцы радировали Зобачу, что они одобряют намерение Сорокина устроиться в тамбовском лагере для военнопленных, и обещали прислать девушку-радистку для непосредственной связи Сорокина с ними. Эти данные подтверждаются перехваченной радиоперепиской между германскими разведыватель-ными органами, характеризующими «Кондратьева» (Зобача) как преданного и проверенного агента немцев. Сорокин затем также был включен чекистами в игру с Абвером.