Александра Воинова - Тамара и Давид

— Теперь я вижу, — произнесла Тамара, — как далеко простерли они свои дерзкие замыслы. Не слыхали ли вы там про рыцаря со шрамом?

— Как не слыхать, милостивая царица, — оживился Мелхиседек, — ведь он же нас и предал исмаэлитам. А Иванэ добавил:

— Державная царица, я видел, что он был у нашего приора и говорил с ним относительно царевича. Рыцаря с таким страшным шрамом нельзя забыть.

Затем Мелхиседек и Гагели рассказали царице, в каких трудных условиях совершался их обратный путь в Иверию.

В дороге они узнали, что исмаэлиты убили азербайджанского правителя, что все проходы в Персию заняты ими. Во избежание опасности они передвигались ночью по горным тропинкам. Питались скудной пищей, избегая людных мест, почти до самой Иверии отдыхали днем и не спали ни одной ночи.

— Каждый час мы ждали нападения извергов, — сказал Мелхиседек, — но мы твердо решили защищаться до смерти и живыми не попадать в их руки. Древо креста спасло нас от верной гибели.

Спутники Давида Сослана уходили из дворца все вместе. Но Сослан задержался на одно мгновение, и Тамара, видя его волнение, коротко сказала:

— Успокой свое сердце! Я не нарушила своей клятвы.

— Отныне моя жизнь принадлежит тебе и нашему отечеству, — весь просияв от счастья, воскликнул Сослан. От чрезмерного возбуждения он больше ничего не мог говорить и, поцеловав конец вуали, прикрывавшей ее локоны, стремительно удалился вместе с друзьями. Гагели послушно, как и тогда в Палестине готов был всюду следовать за ним, охраняя и предупреждая от всех вражеских нападений. В награду за верность царица подарила ему драгоценный перстень и замок в Бетани, где была ее любимая летняя резиденция.

Пышно и торжественно отпраздновали свадьбу Тамары и Давида, который был провозглашен царем Иверии. Венчание происходило в Дидубийской церкви, так как Тамара отказалась от венчания в Сионском соборе, с которым у нее было связано столько печальных воспоминаний о ее браке с Юрием. Венчание совершал епископ Антоний, так как Микель сильно занемог после приезда Сослана. Он, однако, успел помириться с ним и благословить его на брак с царицей.

Свадебный пир был устроен на Дидубийском поле, и руководила им Русудан, старавшаяся блеском и богатством угощения превзойти пир, устроенный во время свадьбы Тамары с Юрием. Собралось множество народа, воинство, военачальники, для которых потом были устроены военные игры и развлечения.

Никогда так не веселилась столица, как на этом торжестве, никогда не было такого стечения народа и никогда так щедро не опустошалась царская казна, как в этот незабываемый день венчания Давида с Тамарой. Ликовали Грузия и Осетия. Ликовали народы Кавказа.

_____

Прошли годы. У Тамары и Давида было уже двое детей — сын — наследник Георгий, прозванный Лаша «Блистательный», и дочь, названная по имени любимой тетки Русудан. Иверия обрела, наконец, внутренний мир и достигла зенита своего могущества и славы. Культура Иверии поднялась до высшего развития: воздвигались дворцы, храмы, города; создавались великие произведения искусства, особенно процветали поэзия и наука.

Между тем развенчанный Юрий Боголюбский долгое время не мог найти себе нигде покоя. Скитаясь по разным местам, терзаемый несчастной любовью, он сделал еще раз отчаянную попытку пробиться в столицу, но преследуемый неудачами не только не достиг цели, но был окончательно разбит и скрылся в неприступных скалах Иверии.

Военная сила Иверии, укрепленная Давидом и его боевыми сподвижниками, охраняла страну от вражеских нападений, хотя события в Палестине складывались теперь крайне неблагоприятно для иверского государства.

После смерти Саладина власть захватил его брат Малек-Адель, воинственный и жестокий, который изгнал крестоносцев из их владений и грозился освободить от христиан всю Палестину. Его успеху в немалой степени содействовало то обстоятельство, что крестовые походы утеряли былую славу и значение, кроме того, он не имел таких неустрашимых и опасных противников, с какими приходилось бороться Саладину. Ричард Львиное Сердце, возвращаясь из Палестины в Европу, попал в плен к германскому императору Генриху VI, просидел у него несколько лет в темнице, а вскоре после освобождения погиб в одной из схваток во Франции. Филипп Французский отказался ехать в Палестину, но зато немецкий император Генрих VI снарядил четвертый крестовый поход, который кончился его полным поражением и победой Малек-Аделя. Разбив немцев, Малек-Адель сильно укрепился, и это тотчас же отозвалось на Иверии. Сопредельные государства турков и персов не могли забыть походов Картвелов и стремились расширить свои владения. Окрыленные успехами Малек-Аделя, они собрались напасть на Иверию. В это время разразились большие события, чрезвычайно изменившие лицо тогдашнего мира. В Константинополе совершился государственный переворот. Исаак был свергнут с престола своим братом Алексеем, который при помощи Мурзуфла ослепил его и бросил в темницу, а себя провозгласил императором. Сын Исаака бежал в Европу искать помощи и защиты для слепого отца. Он обещал содержать целый год армию и флот крестоносцев, дать большую сумму денег на военные расходы и, сверх того, подчинить греческую церковь римской. Тогда венецианский дож Дандоло, который намеревался отдать свои суда для отправки крестоносцев в Палестину, круто изменил решение и вместо Палестины направился с войсками к Константинополю на помощь Исааку.

Тамара не могла безразлично отнестись к событиям в Константинополе, тем более что похититель престола Алексей по наущению Мурзуфла ограбил иверских монахов, которые везли ее дары греческим монастырям, и захватил себе все золото. Тамара, возмущенная его бесчестным поступком, решила наказать оскорбителя и двинуться на Византию, но грозная опасность нависла над Иверией, и ей пришлось изменить свое намерение. Один из повелителей Ирана Амир-Бубакар, собрав несметное воинство, направился к Дербенту. Получив известие, что персы двигались с невероятной быстротой и могли занять неприступные позиции, Тамара немедленно собрала свои войска и, благословляя их древом креста, отправила навстречу персам под предводительством царя Давида и главнокомандующего Мхаргрдзели.

Давид не только не был встревожен внезапным вторжением персов в пределы Иверии, но, напротив, возгорелся необычайным рвением, так как впервые после многих лет покоя мог проявить свое воинское искусство и сразиться с сильным противником. Войска Давида нагнали персов под Шамхором и, хотя Амир-Бубакар обладал превосходящими силами, тем не менее Давид так искусно и смело атаковал вражеские полчища под Шамхором, что первым же натиском внес смятение в их ряды. Сослан сам руководил сражением так же, как в Палестине, был неукротим в бою и своей беспримерной храбростью и силой нанес персам большие потери, наполнив их сердца ужасом. Персы были смяты и разбиты, и богатейшая добыча досталась иверскому воинству.