Юрий Плашевский - В конце века

Зажженная огненными стрелами башня отвлекла внимание черниговских воинов. Между тем куманы сумели хитростью добиться того, что были открыты поблизости ворота в городской стене. Всадники куманские ворвались в город. Однако на этот раз они, против обыкновения, пренебрегая добычей, скрытой во дворцах, домах и храмах, устремились на полном скаку к земляной тюрьме. Предводительствовал, видно, ими некто, хорошо знавший путь, отчего достигли они того места весьма быстро и после короткой схватки овладели тюрьмою. Похищен был, однако, ими всего один узник, а именно Вадим, которого пение слышали мы в княжеском дворце.

Добившись своего, куманы тут же повернули обратно. Столь же быстро достигли они городских ворот, охранявшихся частью их отряда, и, вырвавшись на волю, мгновенно растаяли в ночи.

Рассказывая мне все это, Иоганн Рыжий волновался и смотрел на меня странно. Я спросил, отчего это и что с ним.

— Знает ли господин, кого я увидел, выглянув из-за частокола, когда мимо по улице пронеслись к воротам на полном скаку куманы? — спросил в ответ он сам.

— Нет, Иоганн, — сказал я. — Я не знаю, кого ты там увидел. И не знаю, мог ли ты что-нибудь толком увидеть в этой тьме. Потому что ночь густа и…

— О да, господин, — перебил меня толмач Иоганн весьма невежливо, но проступок сей можно было ему простить, если вспомнить о волнении, коим был он охвачен, — о да, господин, осенняя ночь густа, но я смог рассмотреть толком, ибо горевшая башня пылала вблизи так ярко, что в округе было светло, как днем. Я увидел ту самую женщину, а именно несравненную Анат, которую видели мы с вами давеча летом в стане куманском у Дона! И да будет еще вам известно, господин, под ней был тот самый, черный как смоль, жеребец, что и тогда, и еще скакал с ней рядом рус Вадим, коего пение слышали мы с вами в палатах у князя! Окружали их куманские воины, и все они неслись как ветер, на полном скаку, и через миг их не стало, словно были они лишь видениями… И тогда я стал бродить вокруг и расспрашивать разных жителей и воинов, что тут было…

…Снег на дворе перестал идти, и из окон на нашу трапезу смотрела лишь поздняя ночь. Ни ветра ни метели уже не было.

В глубоком молчании выслушали все мы окончание рассказа дорогого нашего хозяина, почтенного Мартина Пфайля. И долго еще, после того как он умолк, царила за столом тишина, ибо каждый полон был еще образами того, о чем только что услышал.

— А что князь тот Игорь, — спросил Генрих Циммерман, — он и в самом деле ходил с войском в степи?

— О да, — ответил Мартин. — Такое было. Хотя князь Игорь родился в упомянутом мною городе Чернигове, он в свое время княжил в другом городе, а именно в Новгороде. Этот город лежит на севере и потому называется Северским. Из этого Новгород-Северского и был сделан поход на куманов. Он был плохо подготовлен, этот поход, и окончился неудачей. Сам князь Игорь и сын его попали со многими воинами в руки к кочевникам. Вернувшись из плена, Игорь еще малое время был князем в Новгороде, а потом опять стал владетелем Чернигова.

— А что Вадим тот, певец? — с интересом вопросил тут суконщик Готлиб Шталль. — Слышали ли вы что-нибудь еще о судьбе его, любезный Мартин?

— Слышали еще, да. Уже выехав из Чернигова далее на родину, спустя месяц на большом и многолюдном постоялом дворе в Польше видели мы старого воина. И он говорил за столом с живостью об одном русском. Узнали мы, что рассказывал он о черниговском Вадиме-сказителе. И поведал он при этом разговоре, что Вадим…

На этом обрывается текст немецкой рукописи XVI века, являющейся, по-видимому, списком с более раннего манускрипта. Бумага в половину листа, голубоватая, водяной знак «вепрь», сохранность хорошая…