Александр Антонов - Воевода Шеин

Время приближалось к полудню. Стояла жара. Обнажённые по пояс Михаил и Игорь тесали брёвна. Работали они умело. Брёвна под их топорами выглядели ровными, гладкими, на поверхности выделялась каждая смоляная жилка. В тот момент, когда Михаил и Игорь распрямили спины, чтобы передохнуть, от флигеля, в котором жили Шеины, с криком: «Ратуйте! Ратуйте!» — выбежала к стройке молодая девица.

Игорь Горчаков, забыв воткнуть в бревно топор, побежал ей навстречу, спросил:

— Марыся, что случилось?

— Воры, разбойники, пани Катерину украли! Ратуйте! Украли!

Князь Игорь вбежал во флигель, в свою спальню, и застыл на месте. Ложе, на котором отдыхала недомогающая Катя, всё взбугрилось от борьбы, которая на нём случилась. Катя была на седьмом месяце беременности, и вот — пустое ложе, во флигеле — тишина. Игорь выскочил из него, метнулся за флигель, увидел распахнутые ворота. На песчаной почве дорожки он увидел следы колёс, четырёх пар конских копыт. Он побежал на конюшню и в пути встретился с Шеиным.

— Батюшка, Катю украли! Я за конём!

— Возьми и для меня!

Вскоре Горчаков прискакал к флигелю, ведя на поводу второго коня, бросил повод Шеину и крикнул:

— Там Лев Сапега спешит к флигелю, а с ним матушка Мария и княгиня!

— Ладно. Скачи по следу. А я дождусь их и за тобой…

Горчаков умчался, держа вместе с поводьями и топор.

Шеин поднялся в седло. Подошли Лев и Ян Сапеги, Кристина, Мария, прибежали рабочие, воины, примчался псарь с двумя гончими собаками.

— Что случилось, боярин Михаил? — спросил Лев Сапега.

— Украли мою дочь! Я иду по следу! — И Шеин поскакал за ворота.

Между тем к Льву Сапеге подвели плачущую Марысю.

— Перестань плакать, — сказал Лев Иванович, — и говори толком, что случилось?..

Марыся шмыгнула носом, протёрла кулаками глаза.

— Я сидела возле пани и вязала чулки. Она дремала. Тут вбежали трое. Один, бородатый, страшный, подбежал ко мне, схватил под груди и попытался утащить. Я стала биться, увидела, как двое заворачивают пани в одеяло, я укусила за руку бородатого, чтобы вырваться. Он стукнул меня по голове. Больше я ничего не видела.

— А те двое какие?

— В драных кафтанах, один с чёрной бородой, другой — усатый.

Лев Сапега провёл по лбу рукой, словно смахивая паутину, сказал брату:

— Ян, пошли своих воинов искать княгиню.

Вскоре отряд воинов Яна Сапеги ушёл на рысях по лесной дороге.

Михаил уже догнал Горчакова, и они скакали рядом по дороге, где явно был заметен след пароконной повозки. Они скакали молча, лишь зорко всматриваясь в дорожное полотно, и заметили, как след исчез с дороги и потянулся через луговину и кустарники к лесу. Перед ними лежали две заросшие мелким ельником просеки, убегавшие в разные стороны. И тут на корневищах просеки они потеряли след. Игорь спешился, принялся искать смятые ёлочки, отпечатки конских копыт, увидел, как колесо скользнуло по корневищу и содрало кору.

— Нашёл! — крикнул он. — Нам на восток!

Они поскакали дальше, встречая на пути сломанные и примятые ёлочки. Просеке, казалось, не будет конца. Но нет, после долгой скачки они выехали на лесную поляну и на молодой траве увидели чёткие следы колёс. Преодолев поляну, они не нашли продления просеки и поняли, что похитители поехали, петляя между деревьями, оставляя на мягкой хвое едва заметный след. Но вот лес неожиданно кончился. Шеин и Горчаков оказались на берегу реки. Снова различили чёткий след, он вёл их вниз по течению реки. Проскакав с версту, они увидели небольшой дом, сарай, но всё-всё обнесено изгородью. Близ изгороди стояла повозка, запряжённая парой коней. Подскакав ближе, Михаил и Игорь заметили средних лет поляка, сидящего на траве. Он был за руки привязан вожжами к изгороди. Игорь спрыгнул с коня, развязал поляку руки, спросил:

— Ты кто?

— Я рыбак, а то мой дом.

— Кто тебя привязал?

— Разбойники. Они увели мою Брылю, посадили в лодку и уплыли вниз по Исе.

— Сколько их было?

— Трое, а с ними — пани. Руки у неё связаны и во рту тряпка.

— Давно это случилось? — спросил Михаил.

— Солнце вот там светило. — И рыбак показал на небо.

Михаил понял, что за то время движения солнца похитители могли уплыть на лодке за десять-двенадцать вёрст. Он спросил рыбака:

— Кто это были? Поляки? Говори только правду.

— Я знаю русскую речь. Это московиты. Я их видел за Исой на торгу в Волчунах.

Михаил в отчаянии подумал, что это подлое похищение сделано по воле князя Димитрия Черкасского. «Чёрный рок, за что ты меня преследуешь?» — мелькнуло у него. Он вновь спросил поляка:

— Ты поможешь нам догнать их?

— Да-да, я помогу вам. Они же и мою Брылю украли! В Волчунах нам покажут, где они спрячутся до ночи.

— Выходит, что в ночь они могут уйти дальше?

— Так. Ежи Гонта знает.

— Это ты Ежи Гонта?

— Да. А теперь надо поспешить. — И Гонта принялся распрягать лошадей. — У меня нет коня, так я возьму их. Они же мою лодку угнали.

— Ты вправе взять этих коней, — отозвался Михаил.

Ежи Гонта был деловит. Он распряг коней, одного отвёл за изгородь в сарай, вернувшись, легко поднялся на спину другого, ударил его пятками под бока и погнал вниз по течению реки. Шеин и Горчаков молча следовали за Гонтой.

Вскоре Шеина и его спутников догнали десять воинов Яна Сапеги. И вот уже отряд из тринадцати человек двинулся к селению Волчуны.

Дальше всё так и было, как предполагал Ежи Гонта. В Волчунах он куда-то сбегал и вернулся с молодым парнем. Тот и повёл отряд берегом реки, мимо села, всё вниз по течению. Отряд достиг старой водяной мельницы. Но Гонта, ехавший впереди вместе с парнем, не остановился, а поспешил за мельницу, продираясь сквозь заросли ивняка. Выехав за мельницу на высокий откос, все сразу увидели, как трое тянут к берегу плёса лодку, в которой лежали связанные Катерина и Брыля. Похитители увидели воинов и бросились бежать к реке. Воины пустились преследовать их, двоих догнали, ткнули саблями в спины, и они упали. А третий добежал до реки и бросился в воду. Быстрое течение подхватило его, и вскоре он скрылся в камышах противоположного берега.

Катерина и Брыля были освобождены от пут и оказались в объятиях своих супругов. Молодые женщины держались мужественно, лишь Катя была бледнее обычного.

А на другой день русским пленникам — Михаилу Шеину и Игорю Горчакову — было сказано, чтобы собирались всем семейством в путь.

— Вы теперь вольные птицы. Наконец-то пойдёте в Московию, где вас обменяют на наших пленных, — сообщил Шеину Лев Сапега, получив от гонца грамоту из Кракова.

Вечером этого же дня Михаил Шеин с зятем отправились в Слоним в сапожную мастерскую старосты Кострича, где трудились Павел Можай и другие русские пленники. Михаил счёл, что должен убедить Павла и его сотоварищей вернуться на Русь. Встретившись, он так и сказал всем: