Александр Антонов - Воевода

Князь Михаил Воротынский воспользовался отступлением татар, придвинул свой полк к стенам крепости на шестьдесят сажен и велел ставить туры и окапываться. На другой и на третий день татары вновь делали вылазки из Аталыковых ворот, пытаясь отбить у русских башню и ближние к крепости туры, но им это не удавалось.

По всей окружности казанских стен полки всё ближе приближались к ним, всё ближе были к Казани. Пушки Даниила Адашева начинали обстрел города и крепостных стен с утра и били до позднего вечера. Ядра постепенно разрушали стены, делали в них проломы. Но татары тут же ставили к проломам срубы и засыпали их землёй. Они сами искали пути неожиданных нападений на русский стан, и в конце августа — ещё не наступил рассвет, ещё пушки не выстрелили ни разу — в нём возникла тревога.

Дал наконец знать о себе князь Епанча. Сосредоточившись за ночь в Арском лесу, он на рассвете выскочил на Арское поле конной лавиной с целью напасть на Большой полк со спины. Но дозоры, охранявшие тыл, вовремя забили тревогу, открыли стрельбу из пищалей и успели уйти под защиту туров. Тут же пушкари открыли по конной лавине огонь из пушек. У борисоглебских охотников это получалось хорошо. Наученные меткой стрельбе, они прорубали в конной лавине «просеки». Внезапное нападение орды Епанчи захлебнулось в собственной крови.

Однако князь Епанча на том не успокоился. Через два дня он попытался совершить налёт на передовой полк. Однако на совете воевод было решено устроить князю засаду. С правобережья Волги позвали запасной полк князя Андрея Горбатого-Шуйского, «мужа зело разумного и почтенного», и поручили ему ночью встать на опушке леса близ Арского поля и затаиться. Когда утром 30 августа орда князя Епанчи выкатилась на Арское поле, воины передового полка сделали обманный манёвр: побежали за туры, вглубь оборонительного рубежа. Лишь только азартные конники достигли туров, им в бок ударили ратники князя Андрея. Орда Епанчи оказалась между молотом и наковальней. Ей ничего не оставалось, как сражаться и с честью погибнуть. Но князь Епанча сумел-таки вывести из безнадёжного боя часть своих воинов. Их преследовали несколько вёрст, но они успели скрыться за речкой Килари. В этой короткой сече передовой полк князя Юрия Пронского взял в плен триста сорок татарских воинов.

Царь Иван Васильевич решил воспользоваться пленными и начал переговоры с казанцами и ханом Едигером о мире. Повелением царя всех пленных привязали к кольям и выставили за турами против Царских ворот. Государь выслал на переговоры сановников, и среди них был Алексей Адашев. Они кричали казанцам, что царь Иван Васильевич отпустит всех пленных, как только начнутся переговоры о мире и казанцы сдадут город.

Услышав такое предложение, татары загалдели: дескать, подождите, скоро дадим ответ. Ждать пришлось не так долго. В русский стан полетели со стен тысячи стрел, но метали их казанцы в своих сородичей, крича при этом: «Лучше видеть вас мёртвыми от наших рук, чем посеченными гяурами необрезанными». Царь Иван Васильевич и все в русском стане поняли, что мира с казанцами не будет, и с этого часа началась подготовка к штурму твердыни. Был совет воевод, и на нём решили сделать под стены и башни подкопы и взорвать их минами. Даниилу Адашеву и привезённому из Москвы немецкому инженеру Эразму дали в помощь Алексея Адашева и князя Василия Серебряного. Была собрана артель плотников, мастеров по подкопам, готовились плахи на настилы, стойки крепи. Главный воевода Михаил Воротынский сказал Даниилу:

— От тебя, сын Адашев, да от Эразма зависит дело, к окончанию коего мы идём. Да не поимейте сраму.

Даниил это понимал и знал, что с подкопом надо, спешить, потому как в конце августа пошли проливные дожди. Копать при такой погоде подземные ходы сложно и опасно, каждый шаг придётся брать с бою, да крепи должны быть надёжные.

— И откуда эти дожди навалились, — досадовал Даниил. — Ведь пора бабьего лета…

Иван Пономарь ответил на это так:

— Колдовством казанцы напускают на нас непогоду. При восходе солнца старики и старухи поднимаются на городскую стену и зовут на службу сатану. По его воле в чистое небо наползают чёрные тучи…

— Вот я тебе и поручаю прибить этого сатану, — пошутил Даниил.

Но шутки шутками, а дело надо было двигать вперёд. К этому времени донские казаки — а их было в русском стане около тысячи — захватили каменную Даирову башню. Даниил знал, что неподалёку от неё есть тайник с проточной водой из Казанки. Собрав отряд землекопов и плотников, Даниил и Эразм повели их в Даирову башню и поставили делать подкоп к тайнику. В это же время начали вести подкоп к главной цели — к Царским воротам — и повели третий подкоп — под угловую башню на позициях Большого полка. Через десять дней подкоп к тайнику с водой был подведён. Даниил с Эразмом спустились в него, и при них была заложена первая большая мина. Понадобилось десять бочек пороха.

Вечером 3 сентября Даниил доложил князю Михаилу Воротынскому о том, что первый подкоп готов, мина заложена.

— Ну, с Богом, завтра чуть свет и взрывайте, — ответил князь.

И утром 4 сентября был взорван первый подкоп близ тайника с водой. Обрушилась часть стены, и источник воды был уничтожен. Казанцы остались без питьевой воды. Но другие заряды ещё не приводились в действие. Лазутчики донесли главному воеводе, что в Арском городище собираются большие силы ордынцев и они могут помешать штурму.

Царь Иван Васильевич повелел уничтожить Арское городище и послал туда два запасных полка. Во главе их стоял князь Андрей Горбатый-Шуйский. На подходе к Арскому городищу он вынужден был задержаться и уничтожить отряд казанцев, засевших в остроге. Но это не помешало успешно окружить Арское городище и захватить его.

«С падением Арского городища, с уничтожением острога на пути к нему и очищением от татарских отрядов земель до Арска и было связано начало штурма Казани».

Весь конец сентября Даниил не покидал позиций Большого полка. Здесь день и ночь шла подготовка к штурму. В Аталыковы ворота должны были первыми ворваться воины князя Михаила Воротынского. Он распорядился придвинуть туры всего полка к самому рву, и теперь между крепостной стеной и русскими позициями был только ров в три сажени шириной и около семи сажен глубиной. Такой ров было нелегко одолеть, и по ночам его заваливали землёй, поднося её с поля в рогожных кулях. Туда же валили порубленный кустарник, деревья, брёвна — всё, что заполняло глубину. И на этих работах трудились пушкари Даниила. Каждую ночь половина наряда уходила ко рву, в поле, все таскали землю. Прохор каждый раз приносил по два куля и ещё смеялся: «Маловаты они».