Валерий Замыслов - Святая Русь - Полководец Дмитрий (Сын Александра Невского)

- Да за какие заслуги?

- За ратные диковины. Аниська такой искусник, что всякие стенобитные орудия может сотворить. Его наш князь с собой в Ливонскую землю брал. Талалай, когда осаждали Юрьев, какую-то стенобитную махину смастерил. Дмитрий Лексаныч его серебряным кубком и боярским кафтаном наградил. Кубок-то он сохранил, а кафтан ему - как пятое колесо к телеге. Всей Никольской слободой в питейной избе пропивал. Затейливый мужичонка.

- Затейливый, - кивнул Васютка.

После трапезы Гришка (у коего давно уже вертелся вопрос), молвил:

- А теперь, мил человек, пора и о себе кое-что поведать. Чьих будешь и кто батюшка твой? Марийка ныне нам вместо дочери, потому и справляюсь.

Васютка ответил, ничего не скрывая:

- Отец мой, Лазута Егорыч, был когда-то крестьянским сыном. В ратниках ходил. Лихо сражался. Заприметили его князь Василько Константиныч и боярин-воевода Неждан Корзун. После гибели Василька Константиныча, сын его, Борис, взял моего отца в старшие дружинники.

- Выходит, в княжьи мужы? Высоко взлетел твой батюшка, - уважительно произнес Малыга. - Уж, не в боярском ли чине ходит?

- Мой отец за чинами не гонится. И вовсе не нужно ему боярство, так он и князю сказал.

- Диковинный твой батюшка…Сам-то один в семье?

- Почему ж? Два брата в княжьей дружине служат. Дома - мать, Олеся Васильевна, и ее отец, Василий Демьяныч. Ему уже ныне за восемьдесят. Он всю жизнь в купцах был, вот и меня на сие дело прельстил. Имя же мое в честь деда нарекли.

- Однако ты важная птица, Васюта Лазутыч, - крякнул в рыжую бороду Гришка Малыга. - Почитай, не токмо купец, но и боярский сын. Отчего ж себя так неуважительно зовешь? Какой же ты Васютка? Словно ты смерд или трудяга из городской черни. Ты - Васюта Лазутыч.

- А мне так проще, дядя Гриша. И мать, и отец, и братья, и дед - всю жизнь меня Васюткой кличут. Я уж к этому привык. И вас всех прошу так меня называть. Хорошо?

Марийка кивнула в знак согласия, Гришка же, переглянувшись с Авдотьей, неопределенно молвил:

- Поживем - увидим. Пойдем-ка, мать, на огород. Пусть молодые потолкуют.

Наконец-то Васютка и Марийка остались одни. С минуту молчали, а затем Васютка, побеждая робость, произнес:

- Я все дни думал о тебе, Марьюшка.

- Правда?

- Богом клянусь. Только и чаял о тебе. Впервой это со мной. Всем сердцем к тебе тянулся… А ты хоть раз вспомнила меня?

Марийка подняла на Васютку свои счастливые глаза и тихо молвила:

- Вспоминала… еще как вспоминала. Думала, больше не увижу тебя.

- Ну и напрасно, Марьюшка.

Васютка ласково провел ладонью по тугой светло-русой косе девушки, затем ступил к лавке, на коей лежал узелок.

- Я тут тебе, Марьюшка, небольшой подарок принес.

Перед глазами девушки предстали кокошник с жемчужными подвесками, серебряный венец и серебряные сережки.

- Это всё мне? - ахнула Марийка.

- Тебе, Марьюшка, прими от чистого сердца.

Девушка, рассматривая подарки, так разволновалась, что слезы выступили у нее на глазах. Никогда еще ей не дарили подарков. А тут сразу такие богатые! Будто какой-нибудь боярышне.

- Что с тобой, Марьюшка?

- Но ведь… но ведь такие подарки только невестам дарят.

- А ты и есть моя невеста, - осмелел Васютка. - Согласна ли, Марьюшка?

У девушки учащенно забилось сердце. Она потупила очи. Васютка назвал ее невестой. Пресвятая Богородица, да не во сне ли всё это происходит?

А Васютка положил свои руки на ее плечи и вновь переспросил:

- Согласна ли, Марьюшка?

Девушка вновь глянула в глаза доброго молодца, и увидела в них столько нежности, что она не удержалась от сладостного чувства и выдохнула:

- Согласна, Васенька.

Г л а ва 7

ХИТРОСТЬ НА ХИТРОСТЬ

Посланец хана Золотой Орды Менгу-Тимура был невысокого роста, но крепкого телосложения. После обильного угощения мурза Джанибек, развалившись в непривычном для него кресле, с довольной, покровительственной улыбкой на жирном, лоснящемся лице произнес:

- Ты, князь Дмитрий, пока недоумеваешь, зачем к тебе явился гонец великого хана. В голове твоей бродят всякие мысли. Менгу-Тимур вызовет тебя в Орду, а может, прикажет выслать твою дружину на войну с врагами ислама или же заставить собрать внеурочную дань. Не так ли, князь?

Дмитрий пожал плечами.

- Я и в самом деле в полном неведении, мурза. Но хочу заметить, ты отменно владеешь русским языком.

Джанибек тоненько рассмеялся:

- Великий хан знает, кого послать по важному делу к урусам. Я пятнадцать лет был баскаком в городе Смоленске и преднамеренно научился вашему языку, зная, как ценят наши ханы своих подчиненных, владеющих языком врага…Сейчас ты в большой тревоге, князь. Из Орды с хорошими вестями не приезжают. Но на этот раз тебе очень повезло, князь Дмитрий. Не стану тебя томить ожиданием. Сейчас ты будешь ликовать. Хан Менгу-Тимур намерен сосватать тебе в жены одну из знатных дочерей рода чингисидов.

Дмитрий окаменел. Он всего ожидал от посланника хана Золотой Орды, но такого!.. В голове - рой мыслей. Почему Менгу-Тимур решил женить его, русского князя, на мусульманке? Какая ему в этом выгода?

Джанибек расценил онемение князя его неожиданной радостью. Пусть подольше продлятся для него эти счастливые минуты.

После некоторого замешательства Дмитрий пришел в себя. Есть выгода! На Руси знают: Менгу-Тимур не только умен, но и чрезмерно хитер. Вероятно, он окончательно убедился, что великий князь Ярослав Ярославич не оправдал его надежд, и теперь подумывает о новом властителе Руси. Конечно, он ведает о славе Дмитрия Переяславского, сыне Александра Невского, после громкой победы над ливонцами в 1262 году. Ведает он и о мнении князей, ни во что ни ставивших Ярослава. Он, Дмитрий, по расчетам хана - один из претендентов на великокняжеский стол. А коль так, то такого князя надо накрепко приблизить к себе, дабы тот стал послушным орудием Менгу-Тимура. Став сродником великих чингисидов, Дмитрий Переяславский будет исполнять любой приказ золотоордынского повелителя. Тогда прощай всякие помыслы об укреплении Руси. Хитер и коварен Менгу-Тимур!.. Но этому не бывать. Он, Дмитрий, никогда не жениться на иноверке. Но как отказаться от «заманчивого» предложения? Прямой отказ приведет Менгу-Тимура в негодование, и он сделает всё возможное и невозможное, дабы не только убрать его, Дмитрия, с Переяславского стола, но и найти способ лишить жизни. Ханы Золотой Орды прекрасно владеют этим давно испытанным оружием. Но тогда все планы Дмитрия - псу под хвост. Литовский король Воишелк, узнав о смерти главного заводилы мирных переговоров, тотчас свернет с Русью всякие сношения. Оживятся ливонские рыцари, для коих мир Руси с Литвой - кость в горле.

Посланец хана заждался ответа. Ну что ж? Надо как-то выкручиваться из сложной ситуации. И он, Дмитрий, кажется, кое-что придумал. На хитрость Менгу-Тимура он ответит своей хитростью.