Валерий Замыслов - Святая Русь - Полководец Дмитрий (Сын Александра Невского)

Г л а в а 12

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ

Хитрющий Ярослав Ярославич, хоть и не предпринимал решительных шагов, но через своих несметных соглядников хорошо ведал, что творится в каждом удельном княжестве. Многие князья, такие, как Глеб Василькович Белозерский, его не интересовали. Те сидят в своих городах тихо и мирно, послушно исполняя любое повеление великого князя.

А вот за сыном Невского, Дмитрием, княгиней Марией, ее сыном Борисом, да и некоторыми другими Ростово-Суздальскими князьями - глаз да глаз. Своевольцы! Всё норовят пакость какую-нибудь подкинуть, и гнут на свой хохряк 100. Митька Переяславский да Бориска Ростовский, эк чего измыслили! Взяли да и послали к королю Воишелку своих гонцов. Без его великокняжеского повеленья! В кои-то веки было, чтобы дела державные решали без государя? (В некоторых своих грамотах Ярослав Ярославич подписывался «государем всея Руси»).

Изведав о таком бесчинстве, великий князь злорадствовал. Недоумки, дурни! Да разве король Воишелк, кой только и предается мечтам, дабы отхватить у Руси все её северо-западные земли, пойдет на мир с какими-то удельными князьями. Да никогда! Надо быть полным глупендяем, дабы согласиться на идиотские предложения.

Немало же посмеялся над князьями Ярослав Ярославич. Поизмывался и над княгиней Марией, заведомо предполагая, что без ее вмешательства гонцы к Воишелку не полетели. Вредная старуха! Давно пора поставить ее на место, но ближний боярин не советует.

- Уж слишком громкое имя, Ярослав Ярославич. Ее ни один великий князь не трогал. Эта ростовская княгиня слишком умна, действует крайне сторожко, за руку не схватишь.

- Терпенья не хватает смотреть на ее выходки. Давно надлежит старухе подрезать крылья.

- И всё же не следует того делать, великий князь. Вся Русь возмутиться. Князья на дыбы встанут. Великая замятня может пойти, да такая, что и Владимир вскинется. Народ-то владимирский, по правде сказать, коль гиль 101по Руси загуляет, тоже за топоры возьмется.

Ярослав Ярославич пуще всего боялся бунта. Если вдруг стольный Владимир поднимется, то ему даже ордынский хан не поможет. Он всеми силами держался за великокняжеский стол, хорошо ведая, что горожане не только его недолюбливают, но и готовы, как это не раз делали новгородцы, собраться на вече и выгнать своего князя.

Владимир жил не в пустыне и знал, что творится не только в соседних уделах, но и на северо-западе Руси. Крестоносцы нападают на города и веси, выжигают русские поселения и угрожают Пскову и Новгороду. Князья, особенно Дмитрий Переяславский, давно предлагают великому князю собрать общерусскую рать и двинуть ее на Ливонский Орден. Но Ярослав Ярославич помалкивает да всё оглядывается на Золотую Орду.

Чтобы обезопасить себя от гнева Менгу-Тимура, великий князь еще два месяца назад высказал хану: Русь тревожат крестоносцы, и он хотел бы знать, что думает об этом несравненный повелитель Золотой Орды.

Менгу-Тимур, конечно же, не стал раскрывать своих тайных планов, однако, недвусмысленно заявил:

- Когда шакалы нападают на родной очаг, то их можно и попугать.

Больше хан Золотой Орды ничего не добавил, но этого было достаточно, чтобы у Ярослава Ярославича были развязаны руки. Однако и после этого он не стал спешить, дабы собирать дружины удельных князей. Дело не- шуточное. Крестоносцы обладают огромной силой, и пойти на них с ратью - палка о двух концах. Можно и на щите вернуться 102. А это уже конец его великому княжению.

По глубокому убеждению князя Ярослава, Русь без помощи многотысячного войска Золотой Орды не сможет одолеть Ливонский Орден. Правда, Митька Переяславский и Бориска Ростовский послали своих гонцов в Литву, дабы уговорить Воишелка выступить вместе на крестоносцев. Но тому не бывать! Гонцы останутся с носом 103. А посему - лучше не соваться. И Великому Новгороду, и Пскову он дал от ворот поворот. Нечего понапрасну гонцов гонять.

Но вдруг князь Ярослав получил ошеломляющую грамоту за подписью самого литовского короля, кой не только твердо намерен заключить мир с Русью, но и незамедлительно просит выступить с дружинами на Ливонский Орден, обещая оказать всяческую помощь своими войсками.

Ярослав Ярославич пришел в замешательство. Вот тебе и Митька с Бориской! Уговорили-таки их послы Воишелка. Чего же делать-то, Господи! Неужели и впрямь придется собирать рать? И куда?! За тыщи верст, на край света. Сколь гридней и ополченцев надо собрать, сколь оружья на пешцев набраться! А обоз? И вовсе несметный. Одних лошадей понадобится целые табуны. А кормовых запасов? Прокорми экую рать, когда едва ли не вся дань уходит в Золотую Орду… И чего не сиделось Митьке с Бориской? Ежа что ли им под задницы пустили? Экие радетели Отечества отыскались. А всех больше Митька Переяславский воду мутил. Колобродный князь! Он, именно он во всем будет виноват. Всю Русь разорит. Подумал бы своей бестолковой башкой, на что других князей подстрекает. Надо бы его прыть укоротить. Нечего из себя полководца корчить. Повезло под Юрьевом, думает, повезет и со всем Ливонским Орденом. Дудки! Крестоносцев теперь на подвох не возьмешь. Это Александру Невскому удалось заманить немцев на Чудское озеро, а ныне они втройне усторожливы. Так своей «свиньей» попрут, что костей не соберешь.

Нет, надо от войны отказаться. С Литвой мир заключить (и то великое дело!), а на крестоносцев лучше не замахиваться. Так тому и быть!

Великий князь, было, успокоился, но через несколько дней его мысли круто изменились. Ближний боярин Аверкий Лобан, ведая о намерениях своего покровителя, с удрученным видом доложил:

- Князья ничего не хотят слушать. И Переяславль, и Ростов, и Суздаль, и Углич, и Ярославль, и другие города собирают дружины. Твоих же гонцов, великий князь, дрекольем 104побивают.

- Ослушники! - закипел Ярослав Ярославич. - И чего им не сидится, придуркам!

- Не сидится, великий князь. Свои дружины норовят к Переяславлю двигать, а уж оттуда к Новгороду и Пскову, дабы и Довмонта с собой прихватить. И во Владимире шум идет. Народ горло дерет: буде князю Ярославу на пуховиках отлеживаться! Надо Русь спасать! Большой шум, князь… Надо бы с дружиной посоветоваться, а то…

- Не учи! - резко осадил ближнего боярина и советника Ярослав Ярославич.

Аверкий Лобан примолк: великий князь в боях трусоват, в державных делах нерешителен, а своих палатах он удалец, может и за плеть схватиться. Случалось!

Ярослав Ярославич, сидя в кресле, надолго ушел в думы. В итоге он решил: как ни хочется воевать, а придется, иначе можно и без стола остаться. Ныне, когда литовский король Воишелк предлагает двинуться на Ливонский Орден вкупе с Русью, князей уже не остановить. И если он, великий князь, останется в стороне, то окончательно поставит на своем стольном граде крест. Вече не миновать. Так что, пока не поздно, надо, хоть и с большим опозданием, слать гонцов по уделам и звать удельных князей на крестоносцев. В оном деле и хан Менгу-Тимур не возражает. Князья перестанут выкобениваться, а народ роптать. Вся Русь поймет, что это он, великий князь, повелел идти войной на зарвавшихся немецких рыцарей, кои беспрестанно вторгаются в русские пределы. И будет ему честь да слава. Ему, а не Митьке Переяславскому.