Валерий Замыслов - Иван Сусанин

— Шустрый, Слота. За пять, шесть дён такую одаль осиливает. У мужика весенний день год кормит, а у купца, выходит, верста.

— Это уж точно. Кто поспел, тот и съел…

Не доезжая версты до Рубленого города, Слота остановил подводу. Подождал, когда подъедут и прижмутся к обочине остальные телеги, и воскликнул:

— Пора, мужики. Суши лапти [61] Выражение «сушить лапти» означало на деревенском языке остановиться, сделать перерыв в движении и т. п., перенятое от возгласа гребцов речных судов: «суши весла». .

Сосельники, не сходя с телег (грязь!), принялись вглядываться в сторону города. Не проманул бы заморский купчина.

Слота был спокоен. Горсей не проманет, не выпустит из рук выгодное дельце. Вскоре покажется со своими подводами.

Некоторые из мужиков крестились. Только бы не сорвалось, иначе вся затея Слоты провалится в тартарары. Вот и ныне он до того докумекался, чего бы ни одному мужику и на ум не взбрело.

А Слота еще в лесах мужикам заявил:

— Мед, шкуры и меха добыть — одна забота. Другая — сбыть по хорошей цене, но того не получится. Кто в Ярославле торговал, ведает, как буйствует Таможенная изба. Царь-то, Иван Васильевич, приказал, как купцы сказывали, ежегодно собирать с Ярославля 1200 рублей. Вот Таможенная изба и свирепствует. Обдерет, как липку.

— Обдерет, Слота. У таможенного головы десяток целовальников [62] Целовальник — выборное должностное лицо в Русском государстве 15 — начала 18 вв., собиравшее подати и исполнявшие ряд судебных и полицейских обязанностей; продавец в вина в питейном заведении, кабаке… Слово «целовальник» произошло от «целовавания креста» в том, что служба будет выполняться честно. Целовальники делились на земских, кабацких, таможенных. , и каждый — чисто лиходей. Плакали наши денежки.

Мужики ведали: в городе на каждый товар свой целовальник: хлебный, мануфактурный, пушной, мясной, рыбный, соляный… Не перечесть! И всяк дерет пошлину с возу, веса и ценности товара. Толкуешь ему: «Три пудишка», а он и слушать не хочет: «Врешь, волоки на мои весы!» У мужика глаза на лоб: на пуд больше. И не поспоришь, не обзовешь целовальника охальным словом. Выйдет боком, себе дороже. Вмиг налетят земские целовальники и потащат в Съезжую избу. За хулу праведного человека, кой крест целовал — выкладывай три денежки, а коль заартачишься — в темницу кинут, и за каждый день тюремного сидения столь с тебя насчитают, что твои три деньги никчемной песчинкой покажутся. Только свяжись с целовальниками!

— И как же быть, Слота? — скребли затылки мужики. — Лиходеев никак не обойти.

— Попытаю обойти. Есть у меня в Ярославле знакомый аглицкий купец.

— А проку?

— Аль не ведаете, что аглицкие купцы царским указом от всех торговых пошлин избавлены? Никакому целовальнику не подвластны.

— Слыхали. Но нам-то, какая выгода?

— Прямая, православные. Надумал я съездить в Ярославль и поговорить с купцом Горсеем. Пусть он наш товар, минуя целовальников, напрямую выкупит. Мыслю, не откажется.

— Так целовальники тоже не дуралеи. Не успеешь ворота проскочить — клещами навалятся.

— И о том кумекал. Купля должна состояться до Рубленого города.

И вот теперь мужики, напряженно вглядываясь в сторону Ярославля, ждали аглицкого купца.

Горсея долго ждать не пришлось. Он прибыл на трех крытых подводах, коими правили аглицкие приказчики. Вкупе со Слотой купец подошел к телегам. Мужики откинули дерюги.

Горсей меды в липовых кадушках пробовать не стал, а вот меха осматривал дотошно, словно жену себе выбирал, хотя беглого взгляда хватало, что пушнина добрая. Произнес на довольно чистом русском языке:

— Беру весь товар. Перетаскивайте в мои подводы.

Мужики перетащили, и только тут опомнились:

— Сколь денег даешь, немчин [63] Всех западных купцов русские люди называли «немцами» или «немчинами» (от слова «немой», в смысле не знающий русского языка). К ним относили англичан, французов, датчан и прочих обитателей Западной, Центральной и Северной Европы. Конечно, и германцев. Купцы из восточных стран в Немецкой слободе не селились. ?

Горсей назвал цену. Мужики глянули на Слоту.

— Торговаться не будем. Цена божеская. Барин в убытке не будет.

Слота и Горсей ударили по рукам, после чего купец повернулся к мужикам.

— Денег при мне нет. На русских дорогах пошаливают разбойники. Но вы не тревожьтесь господа-мужики. Возвращайтесь по своим домам, а со мной поедет ваш староста Слота. Он и привезет деньги.

«Господа-мужики» не были готовы к такому ответу. Немчин набил свои подводы мирским добром, а мир остался гол, как сокол.

Но Слота успокоил:

— Я ведаю этого купца уже добрый десяток лет. Он дорожит своим именем, и никогда не пойдет на одурачивание. Я непременно приеду с деньгами.

— Рисково одному-то.

— Прихвачу с собой Иванку Сусанина.

— Ну, тогда с Богом, Слота.

Слота ехал и рассказывал:

— Град разделен на три части. Древний Рубленый город, кой возвел еще ростовский князь Ярослав Мудрый, княживший на Неро двадцать два года, занимает Стрелку между Волгой, Которослью и Медведицким оврагом. Ростовцы здесь и крепость срубили, и храмы возвели и стали первыми жителями Ярославля.

— Неужели Ярослав Мудрый двадцать два года в Ростове княжил?

— Доподлинно, Иванка. О том монахи сказывали. У них все княжения в летописях записаны… Дале вникай. Сей град Рубленый обнесен земляной насыпью и частоколом с двенадцатью деревянными башнями. Посад же разместился за острогом. Здесь проживают торговые люди и ремесленный люд. В тридцатых годах посад был отгорожен земляным валом, отсюда и название пошло «Земляной город». Вал служит городским укреплением, поелику на нем срубили двадцать дозорных башен.

— А что за Земляным городом?

— За ним, а также за Волгой и Которослью расположились слободы: Срубная, Калашная, Стрелецкая, Ловецкая, Коровники, Тверицкая, Ямская и другие. Сам по себе Ярославль — один из самых больших городов.

В Рубленый город въезжали Спасской слободой, сделав преднамеренный крюк, не через Михайловские (Ростовские) ворота, а через дальние Углицкие.

Телега Слоты тянулась далеко позади подводы немчина, на что также был с Горсеем особый уговор. Едет себе мужик на Торговую площадь и пусть едет, никому до него и дела нет: телега-то без товара. Целовальники такого «купца» лишь глазами провожали. А вот что везет в закрытых подводах аглицкий купец — не проверишь: каменной стеной защищен от досмотра немец — жалованной грамотой царя Ивана Васильевича. Глазей, когда товар в лавке выставит, но пошлины с него не сдерешь.

Иванка же ехал и головой качал.

— А крепость-то на ладан дышит.

— Воистину, — невесело кивнул Слота. — Стены и башни, почитай, вконец обветшали, вал и рвы обвалились. Напади ворог — и нет Рубленого города.