Джалол Икрами - Поверженный

— Что случилось, мой господин?

— Поскорей собирайтесь, отведите воду в земли огорода отца Садыка!

Халим-джан говорил так решительно и резко, что садовник, пробормотав лишь: «Хорошо, хорошо», взял кетмень и ушел.

Халим-джан, глубоко задумавшись, пристально смотрел на журчащий арык. Вода была мутной, нечистой, но в то же время целительной. Души дехкан радуются при виде воды, каждая капля ее — жемчужина, источник благополучия для народа, особенно для бедняков…

Уровень воды в арыке все понижался и понижался, и в конце концов вся вода ушла. «Ага, — подумал Халим-джан, — значит, садовник перевел воду к соседям».

Подле водоема он встретил мать и сестер. Они уже обо всем знали.

— Ах, сынок, какой ты добрый, справедливый! — Мать погладила сына по голове…

Робия хорошо знала характер брата. Ей казалось, он не допустит, чтобы она страдала, будет на ее стороне. Он пожалеет ее и непременно поговорит с отцом.

Случай вскоре представился. В мехманхане сидели вдвоем отец и сын. Для Ахмадходжи это было теперь обычное времяпрепровождение. Вернувшись из Москвы больным, он большую часть дня проводил в гостиной. Его навещали друзья, и день проходил в беседе с ними. В тот день он получил письмо из Москвы, которое по слабости зрения сам прочитать не мог; позвал Халим-джана, чтобы тот прочитал ему вслух. Письмо оказалось от московского врача, лечившего его там. Врач напоминал, что он должен соблюдать режим, не волноваться, не нервничать, подольше отдыхать…

— Вот что, сын мой, — сказал он, — я плохо себя чувствую. Хотя врачи поставили меня на ноги, но боли продолжаются… Опасаюсь, что дети мои останутся сиротами.

— Да хранит вас бог, что вы такое говорите? Вы еще крепки и не стары. Это врачи вас запугали, чтобы набить себе цену.

— Дай бог, чтобы ты оказался прав!.. Но, во всяком случае, пока я жив, я должен выполнить еще два дела на земле. Во-первых, выдать замуж твою сестру Робию, во-вторых…

— Да, я узнал, что… — перебил Халим-джан отца и тут же умолк.

— Ничего, говори, говори… Что ты хотел сказать? Халим-джану пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать:

— Говорят, что вы намереваетесь выдать Робияхон замуж за Хамид-хана?

— Ну и что ж, сынок, лучше его не найдешь!..

— Но Робия не хочет.

— Э, сынок, девушки капризны… никогда сразу не дают согласия… Ты еще в этом не разбираешься.

— Нет, отец, это не так, Робия говорила со мной откровенно, всю душу открыла. Ей не нравится Хамидхан, она не может даже думать, что он станет ее мужем!

— Ну, а что мне делать? — воскликнул Ахмадходжа и сразу умолк, призадумавшись.

Его угнетала мысль о неустроенной судьбе дочери.

— Где найти такого человека, который понравился бы ей? Хамидхан, по крайней мере, порядочный человек, наш родственник! Он скромен, беден… Я ему охотно помогу стать на ноги. Он в тысячу раз лучше зазнавшихся, глупых папенькиных сынков, которые выросли в роскоши и богатстве. Они ничего не хотят делать, только проживать отцовские деньги, кутить! Робия — глупенькая девушка, она всего этого не знает. Вот ты — другое дело. Ты должен понять меня: я уже сказал тебе, что хочу выдать Робию замуж, проводить ее в дом мужа, тогда и умереть не страшно… Вот так, сын мой!

— Все это верно, отец! Но если Робия будет несчастна в этом браке, то вы же будете расстроены… Неужели нет другого выхода из положения?

— Это все, что я вижу, — грустно ответил отец. Голос у него был усталый, надтреснутый. — Ты не волнуйся, сын мой, все образуется. День и ночь благодарю бога за то, что он послал мне тебя. На тебя все надежды мои! Ты мой наследник и станешь хозяином моего добра… Тебе придется опекать своих братьев и сестер. Поэтому выслушай меня внимательно. Прежде всего надо объяснить глупой Робии, что лучшего мужа, чем Хамидхан, ей не найти. Он — ее судьба, ее счастье. Он будет ее на руках носить. Будущая свекровь относится к ней доброжелательно и сердечно, поможет и по хозяйству. Их дом стоит неподалеку, к тому же начали строить новый, как достроим его — сыграем свадьбу.

Халим-джан призадумался. В общем, отец говорит убедительно, по-видимому, он прав.

— Хорошо, отец, я поговорю с ней.

— Вот-вот, на тебя вся моя надежда! И когда мы закончим это дело, то отправимся с тобой в хадж! Хочу побывать там, пока жив.

— А как с моим ученьем? — встревожился юноша.

— Вернемся, и ты продолжишь свои занятия. Само путешествие расширит твои представления о мире, о людях, явится хорошей школой для молодого ума.

— Но, отец, вы еще не совсем оправились после болезни… А дорога не близкая, трудная…

— Уповаю на божью милость. Как выйдем в путь к святым местам, все болезни уйдут, как рукой снимет…

— О, если бы!

С того дня все пошло как по расписанию. Настал день, и праздновали свадьбу.

Все комнаты и большой зал были полны людей. Музыканты яростно били в бубны, танцоры плясали, на широко раскинутые дастарханы ставились все новые блюда.

А в новом доме, выстроенном для молодых супругов, хлопотали родственники и самые близкие друзья. Стены комнат были украшены мастерски исполненными рисунками.

Особой роскошью отличалась комната молодых. Пол покрыт красивым ковром, называвшимся «кизыласк», в одном из углов висели «чимилек» — свадебные занавески. Вдоль стен натянуты веревки, на которых висела женская одежда — атласные, бархатные, парчовые, расшитые золотыми нитями платья, платки. Это богатое приданое преподносит жених невесте. А развесили наряды так, чтобы гости видели — жених у девушки не бедняк. На гвоздях, вбитых в стену, красовались наряды жениха — камзолы, искусно расшитые халаты.

Соседняя комната, чуть меньше этой, предназначалась матери жениха.

Сейчас за дастарханом сидели Самадходжа, Хамидхан и его мать, они мирно беседовали.

— Милый племянничек! — сахарным голосом говорил Самадходжа. — Всей душой радуюсь, что ты стал зятем Ахмадходжи. Тебе на долю выпал счастливый жребий!

— Кто знает, дядя, — в раздумье сказал молодой человек. — Главное, чтобы я понравился невесте. Иначе счастья не будет.

— Э, что там невеста! Главное — деньги, богатство. А сойдутся ли ваши «звезды» или нет, тебя это не касается. Станешь богачом, будешь жить припеваючи…

Хамидхан усмехнулся каким-то своим мыслям и промолчал. Тут заговорила его мать, не проронившая до того ни слова:

— Ты не смейся, сынок, дядя правильно говорит: имея деньги, ни в чем нуждаться не будешь, жизнь улыбнется тебе, да и к концу ее подготовишься прилично… Вот подумай, твой дядя Ахмадходжа намеревается пойти паломником в Мекку, замаливать свои грехи у божьего порога. Многие бы хотели, да не каждому это доступно. Путь из Бухары в Мекку не дешево стоит. А при деньгах сможешь богу долг отдать и местечко в раю получишь!