Уинстон Грэм - Четыре голубки

К тому же бедность, предшествовавшая последним двум годам достатка, и вовсе лишила ее развлечений в обществе, и потому она от этого отвыкла. Нельзя же начинать светское общение с двух самых богатых и утонченных людей в Корнуолле, которые наверняка знают, кто она такая и где родилась.

Некоторое время Росс выслушивал эти возражения, но потом сказал, что будет крайне невежливо их не пригласить, поскольку Бассет уже несколько раз выражал желание взглянуть на работу рекомендованного им штукатура.

— Я и без того слишком часто тебе повторял, — добавил Росс, — что в Англии классовая структура общества не настолько закостенела, как тебе кажется. Банкир Томас Куттс женился на горничной брата, и теперь она вращается в обществе принцев. А кроме того, во всех странах, как и в Англии, жена принимает титул и положение мужа. Почему, ты думаешь, Франсис Хиппсли Кокс стала сначала леди Бассет, а потом леди Данстанвилль? Потому что вышла за Фрэнсиса Бассета!

— Ох, так ведь она и при рождении была из благородных.

— Это не имеет значения. Теперь она леди Данстанвилль, а ты — миссис Росс Полдарк, и если кто-то станет обращаться с тобой неподобающе, я вышвырну его из дома, будь он самим королем. Уж после стольких лет ты должна была это понять.

— Да, Росс.

Россу не нравилось видеть ее в таком унылом настроении. Обычно ничем хорошим это не заканчивалось.

— Ох, я всё понимаю про Бассетов, Техиди и остальное. Постарайся выбросить это из головы. Просто будь собой. Не надо притворяться, тебе ведь нечего скрывать. Скорее есть чем гордиться.

— А кто будет готовить обед, Росс?

— Джейн знает большинство твоих блюд. Может, на ранней стадии ты могла бы присмотреть...

— И на поздних тоже. Если Джейн узнает, что у нас за столом будут барон и баронесса Данстанвилли, то у нее будут так дрожать руки, что она уронит гуся в очаг и прольет горчичный соус на яблочный пирог.

— Уверен, миссис Заки могла бы прийти. Если она в состоянии принять ребенка, то и блюда сможет в очаг сунуть.

— А кто будет прислуживать за столом в белых перчатках? Джек Кобблдик?

— Никто не наденет белых перчаток. Эна прекрасно умеет прислуживать, а Бетси-Мария ей поможет... Всё образуется, любимая. Прости, но иначе я буду выглядеть нелюбезным. Если им не понравится наша деревенская стряпня, пусть убираются в свой дворец и хоть сгниют там.

— Мне кажется, скорее они уберутся в свой дворец и обхохочутся там.

— Это не сделает им чести. Если бы они не хотели приехать, то не стали бы намекать. И благородные люди никогда не смеются над простотой, а лишь над претенциозностью.

— А как я смогу показать ей верхний этаж? Внизу довольно мило, если выгнать свиней и Гаррика на кухню, но в нашей спальне нет новой мебели, а уборная снаружи.

— Так гораздо полезней для здоровья. Что до остального, то покажи ей комнату Джереми. Она простая, но новая и свежая, и там красивое зеркало.

Демельза поразмыслила над этой мрачноватой перспективой. Росс обнял ее зе плечи.

— Я на тебя полагаюсь.

— Возможно, не стоило бы.

— Всегда стоит.

— Что ж, если мне придется, то так тому и быть, но при одном условии: мы пригласим Дуайта и Кэролайн, чтобы немного их разбавить.

— Я как раз собирался это предложить...

Обед состоялся во вторник, в середине февраля. Демельза тщательно продумала меню, поскольку знала — что бы там ни говорил Росс, ей придется до последней секунды присматривать за стряпней. Она выбрала гороховый суп, который можно приготовить загодя, вареный язык — совсем простое блюдо, затем будут жирная индейка, фаршированная беконом, ее любимые пирожные с малиновым джемом, а под конец — сидр со взбитыми сливками и пирог. За день до этого Росс съездил к мистеру Тренкрому и купил у него полдюжины бутылок лучшего кларета из Франции. Вместе с женевскими ромом, бренди и излюбленным портвейном Демельзы, напитков было достаточно, и отличных напитков. Бассеты, несмотря на богатство, пили мало, и обед закончился в сытой, расслабленной манере под приятную беседу.

А поговорить было о чем: пала Мантуя, и сопротивление в Италии подходило к концу, последние итальянские порты закрылись для английских торговцев, а Австрия, единственный оставшийся бастион, еле-еле держалась. Попытка вторжения в Ирландию не удалась из-за погоды, но со дня на день могла произойти новая, тем более, когда испанский и голландский флот перешли на сторону французов. Как только войска освободятся от завоевания Европы, их перекинут на побережье Ла-Манша. В следующий раз могут напасть уже не на Ирландию. Повсюду набирали добровольцев, в каждом крошечном порту вербовали людей на флот. Шахтеров не трогали, но они вступили в патриотические отряды сопротивления французам.

Позже они перешли в новую библиотеку, и все восхитились работой штукатура, а потом, поскольку день выдался изумительным, прогулялись к Дамсель-Пойнту, и Демельза к своему ужасу оказалась в паре с лордом Данстанвиллем. Путь шел по узкой тропе вокруг Длинного поля, и не было никакой надежды нарушить этот порядок, пока они не доберутся до утесов. Росс с леди Данстанвилль возглавляли процессию, а Дуайт и Кэролайн так подло остались вместе и замыкали ряды.

Беседа хозяйки дома с гостем концентрировалась главным образом на урожае. Это была легкая тема, и возникающие время от времени вежливые вопросы позволяли ей продолжаться. Демельза давно уже поняла, что мужчины любят звук собственного голоса, и новоиспеченный барон — не исключение. Но нельзя сказать, чтобы его слова были скучными: он был точен, остер на язык и полон новых идей. Через некоторое время Демельза расслабилась, предположив, что если предоставить говорить по большей части ему, то тем меньше времени останется на размышления об изъянах в ее воспитании.

Они добрались до конца поля, там начинались скалы и заросли дрока. Барон остановился и посмотрел на пляж Хендрона. Росс и леди Данстанвилль шли впереди, Дуайт вытаскивал колючки из туфли Кэролайн.

— Как вы знаете, — сказал Бассет, — наc охраняют скалы, но длинные песчаные отмели как эта или в Гвитиане, представляет собой удобное место высадки для врага, если повезет с погодой. И это внушает опасения о безопасности наших берегов.

— Если враги явятся, — ответила Демельза, — не думаю, что их с радостью примут.

Бассет взглянул на нее.

— О, не сомневаюсь. Но наши неопытные новобранцы против закаленных ветеранов войны в Европе... Что до флота, то это отдельный разговор.

Демельза посмотрела на море. Этим утром пришло еще одно письмо от Хью с очередным стихотворением. И снова ей удалось утаить стихи от Росса. Письмо содержало простое перечисление событий за четыре месяца. Служба на флоте была монотонной и тяжелой, а сражались они куда чаще с течениями и ветром, чем со вражескими кораблями. Бесконечные вахты, бесконечные патрули, а потом вдруг откуда ни возьмись возникал французский корабль. Демельза надеялась, по крайней мере, надеялась частичка ее души, что тон письма показывает угасание его интереса. К сожалению, стихи эту мысль не подтвердили. Они были длиннее прежних и менее откровенными, но не оставляли никаких сомнений в чувствах. А в последней строчке письма говорилось, что, возможно, Хью прибудет в Косанд в следующем месяце, чтобы навестить родителей, а вероятно, и дядю.