Елизавета Дворецкая - Две жены для Святослава

Ехать в Киев она не хотела: там ждал ее тот самый «знатный и богатый юноша», один из тех, что и других чистых душой дев подстерегали на пути к Господу. Но Святослава на месте не оказалось, зато здесь она встретила Ригора-болгарина. И воодушевилась: в Киеве есть церковь, есть христиане, есть служители Божьи, не боящиеся угроз. А ведь здесь были и свои мученики, о которых не знают люди, но знает Господь. Ростислава, сестра отца, рассказала ей о мученической кончине отца Килана, убитого нечестивцами, и деда, Предслава Святополковича, тоже в тот день пострадавшего и скончавшегося месяц спустя.

Олег Предславич, свидетель тех событий почти двадцатилетней давности, ей об этом не рассказывал. Горяна знала лишь, что дед по отцу умер в Киеве, но поскольку дожил он до весьма преклонных лет – без малого шесть десятков, – она не задавалась вопросом о причинах его смерти.

Но теперь она знала. Ее родной дед, человек знатный и богатый, как те родители из житий святых, сам пострадал за веру Христову. И уж верно вошел в Царствие Небесное. Как же не сокрушаться ему, видя, что и внучка тянется по его стопам, желает вместе с ним наследовать Царство Небесное в жизни будущей, а ей преграждают путь!

Вслед за Эльгой Горяна вошла в жилую княгинину избу. В гриднице она почти не бывала, княгиня всегда принимала ее здесь. Браня только встала и сидела за столом. Больше никого еще не было, лишь две челядинки. Зимец заглянул, поставил на скамью у входа короб и исчез.

Эльга мимоходом погладила Браню по голове, заглянула в миску, увидела, что там почти ничего не осталось, и кивнула Скрябке:

– Ступайте к Предславе.

– Я Солнцедеву возьму? – Браня ухватила новую куклу, которую ей сшила Ута и обрядила в платье из золотисто-желтых шелковых лоскутков.

Эльга кивнула, потом указала Горяне на скамью. Сама тоже села, положила руки на колени.

– Твой отец знал об этом? – спросила она, оставшись с девушкой вдвоем.

– Нет, – быстро ответила Горяна, боясь больше повредить отцу, чем себе.

– Так ты ослушалась еще и отца родного? – Эльга старалась сдержать гнев, но в глазах ее он нарастал, накапливался, как гроза в туче.

– «Пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им» [25] Лук. 18:15–17. , – торжественно ответила Горяна, давая понять, что это слова наивысшего из всех отцов.

– Горяна… – начала Эльга, набрав воздуху, но словно не зная, что сказать. – Ты знаешь, зачем тебя сюда, в Киев, привезли?

– Чтобы выдать замуж за знатного и богатого юношу, – девушка улыбнулась, намекая на сходство с житиями святых.

– Не просто за знатного юношу. За князя! За великого и светлого князя русского. Ты должна стать княгиней. Именно поэтому тебе нельзя креститься, а не потому, что я-де хочу, чтобы ты пропадала во тьме греховной жизни. Княгиня служит богам, таково ее назначение. Она первая из всех жен русских – и не только русских, – посредница между людьми и богами. Но если ты будешь другой веры, греческой, ты не сможешь этого делать. Это все равно что воевода без рук без ног, что ни меч взять, ни на коня сесть.

– Но я вовсе и не хочу, и я не буду вести народ к ложным богам! – воскликнула Горяна. – Я могла бы повести народ к Христу, как… Господь велел апостолам учить все народы, и святые учили и за то прославлены были. Такой славы я хочу.

– Но с такой славой ты не сможешь стать киевской княгиней!

– Всякий князь не будет жить вечно, придет срок – и он умрет. Другого я желаю: соединиться с вечно живущим, бессмертным Царем Небесным, он дарует бессмертие душе и вечное блаженство верным!

– Но… – Эльга выдохнула. Впервые ей пришлось убедиться, что Горяна готова на открытое неповиновение и спорить с ней так прямо. – Разве отец тебе не объяснял, зачем нужен этот брак? Святослав даровал ему Деревлянь, как нашему родичу и потомку князей. Ты станешь женой Святослава, и ваш сын унаследует и Древлянскую землю, и Русскую. Две ветви потомков Олега Вещего, моего стрыя и твоего прадеда, сольются в одну. И ни между вами и нами, ни между русью, полянами и древлянами больше не будет раздоров. Разве это не важное дело? Разве тебе не рассказывали о Древлянской войне? Предслава – твоя сестра, неужели она тебе не рассказывала, как с двумя малыми детьми на руках едва в Коростене не сгорела? Но эта война – как угли под пеплом, того гляди опять вспыхнет. А ты можешь прекратить ее навсегда. Такое дело даже сам Христос одобрил бы, ведь Он учил делать добрые дела, призывал к миру и любви! А где в тебе стремление к миру?

– Не та война важна, что на полях. А та, что Господь ведет с врагом своим ради спасения душ. Пока люди гибнут, не ведая Бога, – что за важность, как им погибнуть? Я хочу спасти людей не от такой войны. Я хочу нести свет и мир истинный.

– Но ты – правнучка Олега Вещего, внучка Моймировичей. Ты отказываешься от княжения, а ведь это не только право твое, но и долг! Как на тебя взглянут твои предки?

– Мой долг перед Господом и перед душой моей важнее. Человек – лишь прах земной, и лишь Господь вдувает в него душу и тем оживляет. Пока я только прах – ни права, ни долга нет у меня. Но я хочу жить по-настоящему, хочу родиться не для тления, а для вечности.

Эльга молчала. Горяна говорила с такой убежденностью, что спорить с ней было явно бесполезно. Она еще слишком молода для того, чтобы видеть разные стороны правды. Она знает одну и идет за ней, даже радуясь предстоящим испытаниям. Но только этих испытаний она пока вовсе не представляет себе.

Дверь осторожно приоткрылась, заглянул Зимец.

– Ригор пришел.

Княгиня велела никого не пускать, но об этом госте он решил доложить.

Горяна встрепенулась. В болгарине она видела того помощника, которого Господь посылал и другим девам в ее положении. Вроде святого Георгия, что явился избавить деву от ужасного змея.

Те девы, которые приняли крещение, обретали помощь от Господа: душа их уже была спасена, и тем вернее, чем хуже приходилось пострадать за веру их телам. Но и здесь Господь помогал: гасил огни, которыми жгли их, исцелял за ночь самые страшные раны, усмирял диких зверей, избавлял от голода и жажды. Но тот, кто еще не крещен, должен сам бороться за право получить Господню помощь. Пока над ней не произнесут слова: «Оправдался еси. Просветился еси. Освятился еси. Омылся еси именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего…» – претерпевания не принесут спасения. Просто боль, как говорил, бывало, отец, глядя куда-то в свои невеселые мысли. Просто страдания без цели, смысла и надежды.

Эльга смотрела на девушку и молчала. Именно в том возрасте, как сейчас Горяна, она тоже сделала свой выбор и еще достаточно хорошо помнила себя, чтобы знать: уговоры бесполезны. За первое решение, принятое самостоятельно, человек держится крепко. Но Горяна не понимала главного: по какой причине будущая свекровь спорит с ней и заграждает ей дорогу к той лохани, которую Ригор зовет купелью.