Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

– Не поймешь, то ли он в тебя влюбился, то ли меня в герои записал, – с улыбкой говорил Натаниэль. – Он в бой рвется, я пообещал его с собой взять, как в поход выступим.

В Эйвонсфорд они приехали вместе. Самюэль попросился в седло к Чарльзу, и молодые люди рассмеялись:

– Вот, еще один кавалер объявился!

Счастливую поездку в Солсбери Самюэль вспоминал всю жизнь.

Вечером, когда Муди уехал в Шафтсбери, а Мэри Годфри уложила усталого мальчика спать, Натаниэль увел Маргарет на склон холма, к взгорью, и уныло признался ей:

– По-моему, мы проигрываем.

– С чего ты взял? Королевские войска одерживают победы одну за другой, вот-вот пойдут в наступление на Лондон. Парламент готов признать поражение. Или ты опасаешься вмешательства шотландцев?

Парламент, не желая ни заключать перемирие, ни сдаваться, начал переговоры с шотландцами, которые, к великой радости Обадии, потребовали, чтобы Англия приняла пресвитерианство.

– Нет, парламент с Шотландией никогда не договорится, – покачал головой Натаниэль. – Бедный Обадия! Наш парламент привык помыкать Церковью, а в Шотландии всем заправляют пресвитериане. Англичане на это никогда не согласятся. Увы, король с пар ламентом перемирия не заключит. Если же парламент признает поражение, то зачинщикам бунта грозит виселица. И все равно, по-моему, победа останется за парламентом.

– Почему?

– Король хочет повести войска на Лондон с севера и с запада, а значит, в тылу у него окажутся порты и торговые города – Гулль, Плимут и Глостер, – где собрались значительные силы противника. Лондон взять непросто, да и угроза с тыла слишком велика.

– Но ведь у королевской армии больше опыта!

– Да, воевать они умеют, но у парламентского войска на востоке появился новый полководец, родственник Джона Гемпдена, тоже дворянин, некий Оливер Кромвель. Его прозвали Железнобоким. С его отрядами даже кавалеристы графа Эссекса не сравнятся. А с севера на помощь парламенту выступили отлично обученные силы лорда Ферфакса.

До сих пор парламентским войском командовали в основном аристократы и дворяне, не привыкшие к военным действиям, что давало преимущество королю.

– А если король соберет войско побольше и…

– У него денег нет, – вздохнул Натаниэль. – Затяжную войну выигрывает тот, у кого больше средств. Увы, все деньги – у парламента. – Он раздраженно пнул камень. – Понимаешь, все товары облагаются пошлинами и всякий раз, закупая провиант и снаряжение, король невольно помогает наполнить парламентскую казну, ведь все налоги туда поступают. К тому же парламент поддерживают торговцы и купцы, у которых всегда есть наличность. Так что все победы короля призрачны и мимолетны. Скоро от них и следа не останется.

Маргарет грустно посмотрела на брата. Натаниэль умолк, задумавшись о другом.

– Мне сон привиделся, – наконец произнес он. – Об Эдмунде.

– Ты с ним во сне сражался? – ошеломленно воскликнула Маргарет.

– Нет, мы просто встретились. Не знаю, на поле боя или еще где…

– А дальше что было?

– Не помню. Вот так – встретились… и я проснулся. Тревожно мне.

– А если вы по-настоящему на поле боя встретитесь? – помолчав, спросила Маргарет.

– Не знаю, – вздохнул он, потупив взор. – Я денно и нощно молю Господа, чтобы этого не произошло.

– Может, все обойдется?

– Нет, я чувствую, мы обязательно встретимся, – сказал Натаниэль и медленно направился к усадьбе.

– Но ты же веришь, что дело короля – правое? – осведомилась Маргарет.

– Да-да, конечно, – рассеянно ответил он и снова пнул камень.

Октябрь 1644 года

Война длилась вот уже год, с переменным успехом.

В Саруме победу одержали сторонники короля. Предводители парламентских сил – Хангерфорд, Бейнтон, Ивлин – либо переметнулись к роялистам, либо вели с ними переговоры, либо позорно сдались. Три месяца отряд Эдмунда Ладлоу мужественно оборонял осажденный замок Уордур, последний оплот графа Арундела, но защитникам пришлось сдаться превосходящим силам противника.

Однако на севере Англии, где, казалось бы, роялистам ничего не угрожает, парламентские войска под предводительством Оливера Кромвеля и Томаса Ферфакса объединились с силами шотландских пресвитериан и, освоив кавалерийские приемы принца Рупрехта, наголову разбили роялистов в битве при Марстон-Муре, в семи милях к западу от Йорка.

– Парламентские войска укрепили свои позиции на севере, а мы бежали, как трусливые зайцы, – признался Натаниэль сестре. – Король в опасности.

Роялисты по-прежнему одерживали победы на юго-западе. В июне Роберт Деверо, граф Эссекс, провел парламентские войска через Сарум, грозя разгромить роялистов в Корнуолле, но в сентябре стало известно о его капитуляции. В Уилтшир вторгались то парламентские силы под началом Эдмунда Ладлоу и Гардреса Уоллера, то кавалерийские отряды роялистов под предводительством Джорджа Горинга, старшего сына графа Норвича.

Недавно в Солсбери приехал и сам король. На восточной окраине Солсбери, в особняке у Кларендонского леса, разместился корпус канониров, а в Уилтоне встали лагерем пехотинцы. Маргарет, узнав о приезде короля, отправилась с Самюэлем в город.

– Вот, погляди, какой он из себя, наш король Божией милостью, – сказала она малышу.

Четырехлетний Самюэль с любопытством смотрел на королевский кортеж и свиту, окружавшую усталого человека с благородным узким лицом.

Натаниэль был в Уилтоне.

Вернувшись в усадьбу, Маргарет обнаружила в доме нежданного гостя – Эдмунда.

Она уже два года не видела старшего брата и с трудом признала его в исхудавшем человеке со впалыми щеками и ввалившимися глазами. Эдмунд был коротко острижен, как и все соратники Кромвеля, получившие за это прозвище «круглоголовые». Одежда его превратилась в лохмотья, а в глазах мелькало тревожное выражение.

– Надеюсь, ты меня накормишь и дашь приют, – неуверенно сказал он. – Или ты теперь за короля?

– Не забывай, прежде всего я твоя сестра, – ответила Маргарет. – Главное, чтобы тебя роялисты не приметили.

Самюэль удивленно уставился на странного гостя.

– Ты никому о нем не рассказывай, – предупредила мальчика Маргарет. – Это секрет.

Она отвела брата в спальню и заперла дверь на замок. Эдмунд проспал пятнадцать часов.

На следующий день он с горечью жаловался сестре:

– Граф Эссекс сдался роялистам! Нет уж, хватит с нас аристократов. Теперь нам поможет только Кромвель.

Эдмунд изменился не только внешне, в нем словно что-то надломилось. Натаниэль втайне не верил в успех королевских войск, но Эдмунда терзали сомнения иного рода.

– Да, я переменился, – вздохнул Эдмунд, словно прочитав мысли сестры, и слабым голосом начал рассказывать о парламентской армии.