Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

– Да, Англия должна отстаивать свою независимость, – ответил Ральф. – С этим я вполне согласен. Однако Наполеон приносит захваченным державам демократические свободы и религиозную терпимость.

Впрочем, в присутствии Портиаса Ральф подобных взглядов не выражал.

Долгие годы войны Англия сражалась в одиночку; лишь доблестный флот спас страну от вторжения противника. Наконец ход войны переломился. Артур Уэлсли, герцог Веллингтон, изгнал французов из Испании и Португалии, а Наполеон совершил роковую ошибку, перейдя границы России. После окончательного разгрома Наполеона жители Сарума щеголяли белыми кокардами и розетками, празднуя возвращение Бурбонов на французский престол; Ральф отказался разделить всеобщее веселье.

– Вы же видели, к каким ужасам привела революция во Франции, – с неожиданной мягкостью укорил его Портиас. – А из-за корсиканского выскочки погибло около полутора миллионов человек. Да, возможно, прежним режимам недоставало совершенства, однако же, согласитесь, легитимным европейским монархам удавалось поддерживать порядок в своих владениях…

Ральф, удивленно взглянув на каноника, сдержанно ответил:

– Разумеется, сейчас так думает вся Европа. Надеюсь, для сохранения мира этого будет достаточно.

Подобные взгляды вот уже лет двадцать, а то и больше, проповедовал французский политик и дипломат Шарль Талейран. Принципы легитимизма – признания исторического права династий на управление государством – не только защищали существование монархических режимов, но и внушали мысли о порядке, мире и благоденствии; выскочкам и авантюристам не было места на мировой арене. Это позволило европейским монархам с чистой совестью расправиться с Наполеоном и заключить новые альянсы для сохранения мира; русский император Александр I даже предложил создать Священный христианский союз.

К сожалению, со временем следование принципам легитимизма привело к неожиданным результатам: в Испании возродили святую инквизицию, Бурбоны вознамерились вернуть Испании монопольное право на торговлю с Южной Америкой, а инакомыслящих стали преследовать, обвиняя в попытках совершить революционные перевороты.

Тем временем Георг III окончательно сошел с ума; регентом объявили его сына. Экстравагантное поведение принца Уэльского вызывало нарекания даже у каноника Портиаса. Пока герцог Веллингтон воевал с французами на Иберийском полуострове, принц-регент сорил деньгами и ссорился с женой, Каролиной Брауншвейгской. Узнав, что Каролине не позволили присутствовать на коронации мужа в Вестминстерском аббатстве, каноник сокрушенно заметил:

– Подобные скандалы только придают смелости республиканцам.

– По-моему, Георг Четвертый унаследовал отцовское безумие, – вздохнул Барникель. – Его странные фантазии не просто игра воображения. Подумать только, недавно он заявил Веллингтону, что участвовал в битве при Ватерлоо, хотя всем прекрасно известно, что он никогда в жизни не покидал берегов Англии!

В двадцатые годы XIX столетия Шокли перестали поддерживать отношения с американскими родственниками.

– Это все из-за Наполеона! – сказал Ральф, хотя произошло это отчасти по вине каноника.

Наполеон, стремясь подавить сопротивление Великобритании, ограничил международную торговлю и объявил так называемую континентальную блокаду. Англичане тем временем пытались помешать торговым операциям Франции. Подобные действия противников с переменным успехом продолжались несколько лет, хотя английское сукно для французских мундиров все же контрабандой попадало в Европу.

Военно-морской флот Британии имел право обыскивать любые, в том числе и американские, торговые суда, идущие в Европу.

– Американцы, желая расширить свои территории за счет Канады, ищут предлог для начала войны с Англией, – сказал однажды Мейсон. – Потому и выражают недовольство нашими действиями на море.

После долгих переговоров Англия и Соединенные Штаты заключили мировое соглашение, однако прежде, чем известие об этом достигло берегов Британии, вспыхнул вооруженный конфликт, в ходе которого американцы предприняли безуспешную попытку захватить Канаду, а английские войска разграбили Вашингтон.

Вскоре после начала военных действий Франсес получила от американских родственников гневное послание с требованием объяснить причины возмутительного вторжения англичан.

– Нет уж, ответом мы их не удостоим, – заявил каноник.

Франсес безропотно прекратила переписку с американскими родственниками.

– Я сам им напишу, – пообещал Ральф, но так и не собрался – то ли по рассеянности, то ли из врожденной лености.

В 1823 году, когда Англия встала на защиту латиноамериканских колоний от вмешательства Бурбонов, стремящихся возродить там испанское господство, между Великобританией и Соединенными Штатами наконец-то установились дружественные отношения; вдобавок президент США Джеймс Монро объявил Американский континент зоной, закрытой для вмешательства европейских держав.

Ральф Шокли, обрадовавшись такому повороту событий, наконец-то взялся за перо и написал письмо американским родственникам.

Ответа он не получил.

Впрочем, в то время его гораздо больше тревожила не внешнеполитическая ситуация, а трагическое положение английских бедняков.

– Даже не знаю, что и делать, – признался он Агнесе. – Тут одними разговорами с каноником не обойтись.

Английское законодательство о бедных давно требовало пересмотра. В 1795 году мировые судьи графства Беркшир, собравшиеся в деревушке Спингемленд, решили выдавать беднякам дополнительные пособия из фондов епархии, однако это привело лишь к снижению и без того мизерного заработка работников. Благие намерения разбились о неумолимые экономические законы свободного рынка.

В 1815 году, когда Наполеона сослали на остров Святой Елены, беднякам Сарума радоваться было нечему – окончание войны лишь ухудшило их положение. Правительство, обремененное военными расходами и долгами, отменило золотой стандарт и увеличило выпуск бумажных денег, что вызвало рост инфляции; цены на хлеб подскочили в полтора раза, однако заработки остались прежними.

– Правительство выплачивает долговые проценты за счет налогов, взимаемых с бедняков, – вздыхал Ральф.

Действительно, на выплату процентов уходила почти половина государственного бюджета.

К тому же окончание войны означало возвращение солдат на родину и прекращение действия военных правительственных контрактов. Число безработных резко возросло. Цены на зерно упали, но беднякам это не помогало, потому что парламент, по требованию крупных землевладельцев, ввел так называемые Хлебные законы, запрещавшие ввоз зерна из-за границы по ценам ниже 80 шиллингов за четверть.