Арчибальд Кронин - Звезды смотрят вниз

— Мне надо потолковать с вами, Ричард, — сказал Тодд с некоторой нерешительностью и словно обращаясь к своим туфлям.

— Я так и полагал.

— Вы не сердитесь на то, что я звонил вам сегодня?

— Да что вы, дорогой мой!

Благосклонная снисходительность Ричарда ещё увеличилась, а соответственно возросла и нерешительность Тодда.

— Я чувствовал, что мне необходимо поговорить с вами, — это звучало почти как извинение.

— Понимаю.

— В таком случае… — Тодд сделал паузу. — Пойдёмте в кабинет. Там у меня огонь в камине. Я все что-то зябну, должно быть от малокровия. — Он опять сделал паузу, занятый своими мыслями, расстроенный, и глаза его остановились на Артуре. Он улыбнулся своей обычной неопределённой улыбкой.

— А ты, может быть, поднимешься к Гетти, Артур? Сегодня приехала из Ерроу Лаура. Они обе сейчас наверху, в гостиной.

Артур мгновенно покраснел. Слова Тодда его взволновали. У Тодда будет какой-то экстренный разговор с отцом, и он рассчитывал, что ему, как взрослому, предложат принять участие в этом разговоре. А его отстраняют, постыдно отсылают к женщинам. Он был глубоко обижен, но старался скрыть это, делая вид, что ему всё равно.

— Да, я пойду к Гетти, — сказал он развязно, заставляя себя улыбнуться.

Тодд кивнул головой.

— Ты дорогу знаешь, мальчик.

Баррас все с тем же критически-снисходительным видом посмотрел на Артура.

— Я не задержусь долго, — заметил он небрежно. — Нам надо будет поспеть на обратный поезд в пять десять. — И пошёл за Тоддом в его кабинет.

Артур остался в передней. Щека у него ещё дёргалась вымученной улыбкой. Он был ужасно обижен таким пренебрежением к себе. Всегда одно и то же: какое-нибудь слово, мгновенное изменение голоса, — и готово, он уже уязвлён, его так легко расстроить. Его мучило недовольство своим несчастным характером и возбуждённое, гневное любопытство. О каком это деле хотел Тодд говорить с отцом? Попросить денег в долг или что другое? Отчего Тодд был в таком волнении, а отец держал себя с такой презрительной уверенностью? Острое раздражение овладело Артуром, когда, внезапно подняв голову, он увидел спускавшуюся с лестницы Гетти.

— Артур! — крикнула Гетти, торопливо сбегая по ступенькам. — Мне показалось, что я слышу твой голос. Но почему же ты не позвал меня?

Она подошла и протянула ему руку. И мгновенно, с почти магической быстротой, настроение Артура изменилось. Здороваясь с Гетти и глядя на неё, он забыл и об отце и о Тодде, весь поглощённый одним желанием — произвести хорошее впечатление на Гетти. Ему вдруг захотелось блеснуть перед нею, мало того — он почувствовал, что может добиться этого. Такие побуждения не были свойственны его натуре: всё это было лишь реакцией против только что испытанного унижения.

— Алло, Гетти, — сказал он отрывисто. И, заметив, что она одета для выхода, спросил: — Ты уходишь?

Гетти улыбнулась без тени застенчивости, — Гетти никогда не смущалась.

— Я обещала Лауре проводить её. Она сейчас уезжает. — Гетти сделала шаловливую гримасу. — Я суетилась весь день вокруг моей богатой замужней сестры. Но как только я от неё отделаюсь, в ту же минуту примчусь обратно и угощу тебя чаем.

— Пойдём пить чай к Дилли, — предложил вдруг Артур.

При этом неожиданном приглашении Гетти захлопала в ладоши.

— Чудесно, Артур, чудесно!

Он смотрел на неё и говорил себе, что она стала ещё красивее с тех пор, как укладывает косы в причёску. Восемнадцатилетняя Гетти была прехорошенькой девушкой. Несмотря на то, что черты лица её не были красивы, она всё же была очень мила. Узколицая, с тонкими запястьями и маленькими ручками. Глаза у неё были большие, зеленоватые, нос ничем не замечательный, цвет лица несколько бледный. Но волосы, мягкие, золотистые, красивыми пушистыми завитками обрамляли узкий и гладкий белый лоб. Глаза всегда сияли влажным блеском, а зрачки их к тому же были большие и чёрные, и эти большие чёрные зрачки составляли удивительно приятный контраст с мягким золотом волос. В этом-то и крылся весь секрет её очарования. Гетти не была красавицей. Но она была девушка привлекательная, с живым и ровным характером, задорная и подкупающе-ласковая, как грациозный котёнок с гладкой и блестящей шёрсткой. В эту минуту она, умильно улыбаясь Артуру, говорила, подражая лепету наивного ребёнка, как любила иногда делать:

— Какой Артур милый, он поведёт Гетти к Дилли! Гетти любит ходить к Дилли.

— Ты хочешь сказать, что любишь бывать там со мной? — спросил Артур, подделываясь под её тон.

— Ммм, — утвердительно промычала Гетти, — Артур и Гетти славно проводили время у Дилли. Гораздо приятнее, чем здесь!

Она бессознательно подчеркнула последнее слово. Гетти не слишком-то любила свою домашнюю обстановку. То был старый дом на Колледж-Роу, дом с затхлой старомодной атмосферой, особенно раздражавшей Гетти, которая всё время уговаривала отца переехать в более современное жилище.

— Но ты ходишь туда только ради пирожных с кофейным кремом, а не ради меня, — настаивал Артур, ожидая, чтобы Гетти пролила бальзам на раны его уязвлённой гордости.

Она премило, по-детски сморщила нос.

— Так Артур в самом деле купит Гетти вкусные кофейные трубочки? Гетти их обожает!

Предостерегающий кашель заставил обоих обернуться. За ним в передней стояла Лаура, с чересчур подчёркнутой сосредоточенностью натягивая перчатки. Мина ласковой кошечки сразу же исчезла с лица Гетти. Она объявила очень резко:

— Ну можно ли так пугать людей, Лаура! Тебе бы следовало предупреждать о своём приходе.

— Я кашляла, — сухо возразила Лаура. — И только что собиралась чихнуть.

— Ловко придумано! — усомнилась Гетти, метнув сердитый взгляд на сестру.

Лаура продолжала натягивать перчатки, иронически поглядывая то на сестру, то на Артура. На ней был строгий и изящный тёмно-синий костюм. Артуру редко приходилось видеть Лауру с тех пор, как она вышла замуж за Стэнли Миллингтона. Он сам не знал, почему ему всегда бывало как-то не по себе в её присутствии. Гетти была ему понятна, мила, у неё была такая простая и прозрачная душа! Лаура же всегда ставила его в тупик. В особенности её сдержанность, это удивительное бесстрастие, что-то тщательно скрываемое, почти насторожённость, которая чудилась ему за иронической маской этого бледного лица, вызывала в нём странное смущение.

— Ну, идём! — воскликнула Гетти капризным тоном. Невозмутимое спокойствие Лауры, её благополучный вид, видимо, злила Гетти. — Не стоять же нам тут весь день! Артур хочет пойти со мной к Дилли.

Лёгкая улыбка тронула губы Лауры, но она не сказала ничего. Когда они выходили на улицу, Артур торопливо переменил разговор.

— Как поживает Стэнли?