Ференц Мора - Золотой саркофаг

– А вот прекрасный Орфей [97], провожающий мертвых в подземное царство и защищающий их от Кербера [98]!.. Всего только асе стоит вот этот славный Керберчик, отгоняющий лаем воров от дома!.. Полсестерция за бога Тугуна, разверзающего утробу бесплодных женщин!.. Динарий за золоченого, серебряного пузатого Плутоса, который любой дом завалит богатством и благополучием!

Были у Бенони и христианские символы веры – маленькие крестики из мягкого дерева; но раньше он их не выкликал вместе с прочим товаром: все равно не покупали. Держал их два или три на лотке, да никто даром не брал: продавца из-за них только на смех подымали. Но с тех пор как началось это великое брожение, косоглазый еврей все ночи напролет мастерил одни деревянные крестики, и все было мало: они шли нарасхват.

– Ты еще не обзавелся? – спросила Квинтипора Титанилла.

Собираясь в Никомидию, нобилиссима хотела было приказать Квинту, чтоб набрал ей корзинку лимонов, но, увидев юношу, прибежавшего проститься с родителями, она от радости забыла цель своего прихода. На другой день весь двор должен был пуститься в путь, а садовник с женой отплывали на корабле в Далмацию.

– Нет, нобилиссима, – засмеялся Квинтипор, – я обхожусь без креста. А вот Нонн утром купил целых два. Один спереди повесил, другой – сзади, чтоб повелитель все время видел: нотарий – христианин. Но уже в полдень Нонн что-то пронюхал, видимо неприятное, и понес их обратно продавцу. Но тот взял только один. Теперь Нонн действует одним крестом: то напоказ его выставит, то спрячет, смотря по тому, с кем разговаривает.

Нобилиссима с восхищением смотрела на юношу.

– Ну-ка, улыбнись еще! Я на твоем месте все время улыбалась бы.

– Да я и то готов все время улыбаться, когда вижу тебя, – покраснев, ответил Квинтипор.

Взмахнув павлиньим опахалом, которое держала в руках, Титанилла промолвила:

– Ого! Я вижу: не зря ты на выучке у императора. Уж комплименты говорить научился.

В дверях, ворча, появилась Саприция с огромным свертком под мышкой. Она ходила купить кое-чего на дорогу, и ее в сутолоке чуть не раздавили.

– Все просто сумасшедшие какие-то сделались!.. На форуме тьма-тьмущая: слушают какого-то черного. Пришлось обходить позади префектуры.

– А что он, этот черный, говорит? – выпрямившись, спросил Квинт. Он только что закрыл наконец свой сундучок с солдатской амуницией.

– Почем я знаю. Недосуг мне всякую ерунду слушать. Орет на всю площадь: через год, мол, конец света, потому нет больше ни твоего, ни моего, а все общее – деньги, земля, скотина, золото.

– Любопытно, кто же этот быстрый разумом философ?

– Аммонием звать. Из Африки, что ли, вытурили… В жизнь не видала таких косматых. Ни дать, ни взять сатир. Не зря и капюшон не снимает: верно, рога прячет.

– Выходит, ты его как следует разглядела. Скажи, а не бросить ли мне тебя и не пойти ли к этому сатиру в подручные?

– Да я тогда новый кумир Приапу поставлю!

– Вот как!.. Но помни: не ты одна в общем пользовании будешь, но и я тоже! – захохотал старик, обхватив жену за талию.

Квинтипор, смущенный, выскользнул из комнаты; за ним, смеясь, выбежала и девушка.

– Пойдем, я хочу послушать философствующего сатира.

– Ты… нобилиссима? – изумился юноша.

– Ну да, я!.. Ты что думаешь? Одни старухи философией интересуются?

К удивлению Квинтипора, девушка закуталась до самых колен в зеленый шерстяной платок Саприции. Из-под него выглядывали только глаза, рот да любопытный носик. Умоляюще сложив под платком руки, она стала, как ребенок, упрашивать:

– Дяденька магистр, пожалуйста, возьми меня с собой. Ну что тут плохого, если даже мужчины посерьезнее подумают: ну и красотку где-то подцепил этот школяр с пальцами в чернилах!

Выбежав из дворца через черный ход и пройдя два узких переулка, они оказались в шумной толпе, переполнявшей форум.

– Дай я ухвачусь за тебя, чтоб нам не потерять друг друга, – щебетала девушка. – И ты, Гранатовый Цветок, можешь покрепче обнять меня – я ведь не стеклянная.

Она почувствовала, как рука юноши, лежавшая у нее на талии, дрогнула. Прижавшись к нему плечом, Титанилла сказала:

– Как я рада, что ты отзываешься на это имя. Теперь наедине я так и буду тебя называть… Ты ведь едешь с нами в Никомидию?

– Да, нобилиссима.

– Ну да, ведь твоя обязанность всюду сопровождать императора.

– В дороге я буду находиться при августе. Она заставляет меня все время читать ей книгу, которую принес врач Пантелеймон.

– Это магия, при помощи которой он вылечил императрицу, что ли?

– Ну да, вроде этого. Называется Евангелие.

– Евангелие? Значит: благая весть? Как-нибудь почитаешь и мне. Ладно?.. Пойдем вон туда. Там больше народу. – Она показала рукой туда, где улица Сингон выходила на форум. Попавшийся им навстречу косоглазый продавец статуэток, решив, что жест Титаниллы относится к нему, поспешно подошел.

– Отдаю вот эту бронзовую Стимулу за два с половиной асса! Самая благодарная богиня: кто положит ее в изножье постели, у тех мужья никогда не ленятся!

Но, разглядевши парочку как следует, поднес свой лоток к самым глазам и указал кивком на Венеру в довольно нескромной позе.

– Да вы в Стимуле не нуждаетесь. Так возьмите за три асса вот эту прекрасную Либентину. Купите одну на двоих, она воздаст вам вдвое.

Титанилла подтолкнула Квинтипора:

– Гранатовый Цветок, у тебя есть деньги? Купи две: одну мне, другую себе.

Юноша нехотя достал кошелек. Обрадованный еврей проворно отыскал среди статуэток вторую Либентину.

– Отдаю пару за пять, хоть себе в убыток. Уж больно приятно, что есть в Антиохии разумные люди. А то сколько дней спрашивают одни кресты.

Он подергал большим пальцем увешанный крестами шнурок у себя на шее. Здесь были и деревянные нательные с петелькой, и свинцовые с булавкой – прикалывать к одежде.

– Давай и этот вот! – схватила девушка свинцовый крестик. – Но это же просто изображение столба, на котором казнят преступников! Или это и есть сам бог?

Еврей, еще больше съежившись, развел руками:

– Откуда знать мне, бедному еврею? Мой бог не деревянный, не свинцовый и не каменный… Так какой изволишь, прекрасная жрица?

– Как ты узнал, кто я? – отпрянула Титанилла.

– По глазам вижу, что из священной рощи. Не меньше сотни твоих подруг уж купили у меня такие талисманы.

Девушке очень понравилось, что торговец принял ее за жрицу.

– Дай этому доброму человеку шесть ассов, чтобы ему не остаться из-за нас внакладе, – кивнула она Квинтипору. – Я и тебе выберу.

Взяв два самых маленьких крестика, Титанилла протянула один юноше.

– Ну-ка, приколи: я посмотрю, похож ли ты на христианина. Нет, погоди, не так. Сначала обменяемся… Дай сюда руку, чтоб не ранить нашу дружбу.