Владимир Лота - Без права на ошибку. Книга о военной разведке. 1943 год

Мануэль Ронсеро, коммерсант и начинающий промышленник, в тот летний вечер 1941 года сидел в маленьком ресторане «Лос Пинос», расположенном на берегу небольшого лесного озера. Ресторан своей фронтальной стороной был обращен к лесному массиву, который в местных справочниках назывался Национальным парком. В единственном зале для посетителей, вытянутом вдоль каменистого берега и освещенном мягким светом матовых электрических ламп, в этот час было немного посетителей и он представлял собой очень удобное место для отдыха и деловой встречи.

Ронсеро сидел за отдельным столиком в дальнем углу и ужинал. Он вчера прибыл в этот город из соседней страны для переговоров с владельцем одной шахты, в которой добывали руду для производства ртути. У него уже была своя подобная шахта. И поскольку спрос на ртуть на мировом рынке увеличивался, он планировал расширить бизнес.

Посетитель ресторана завершил ужин и, наслаждаясь апельсиновым соком, просматривал вечерний выпуск местной газеты. Со стороны было видно, что этот человек знает себе цену. Коммерсант, если бы его кто-то спросил, что он делает в этом ресторане, мог бы всегда сказать, что это самое уютное место в городе и перед трудными деловыми переговорами он отдыхает здесь, обдумывая свои планы.

Но никто и никогда не задал бы ему такого вопроса, потому что вряд ли кто бы мог предположить, что этот человек, с наслаждением попивающий апельсиновый сок, совсем не тот, за кого он себя выдает. От натурального латиноамериканца его не смог бы отличить даже шеф американского Федерального бюро расследований Эдгар Гувер. Только в Москве в управлении военной разведки Генерального штаба Красной Армии некоторые ответственные работники знали, что Ронсеро — советский разведчик Федор Кравченко. Но его настоящее имя редко упоминалось даже в служебной переписке в московском управлении военной разведки. А тот, кто должен был знать его, называл коротко — «Клейн». И все.

В этот город «Клейн» прибыл по важному делу: в парке он должен был встретиться с человеком из Центра, вызвавшим его на явку условным сигналом. Кто выйдет на встречу, разведчик не знал. За все время пребывания на нелегальном положении он первый раз пользуется этими условиями агентурной связи. А это означает, что какие-то особые обстоятельства заставляют Центр прибегнуть к такой встрече.

«Клейн» прибыл в Латинскую Америку летом 1939 года. Первые недели на нелегальном положении проходили трудно — проблема получения местного гражданства решалась медленно. А без надежных документов он не мог работать…

Волокита с «пропиской» не давала ему покоя. Но «Клейн» верил в то, что ему удастся решить эту и другие проблемы. Он в совершенстве владел испанским языком, хорошо знал национальные особенности местного населения и чувствовал себя своим среди окружавших его людей, несмотря на то, что появился на свет божий под кубанским солнцем.

Из автобиографии:

«Я, Кравченко Федор Иосифович, родился в 1912 году в селе Унароково Краснодарского края. Мои родители в 1913 году из-за усилившихся притеснений религиозной общины, в которую они входили, выехали на постоянное жительство в Уругвай к брату отца, который жил и работал в крестьянской общине в одном из сельскохозяйственных районов этой страны…»

Детство Федора Кравченко прошло в пригородах Монтевидео. Уругвайцем он был около шестнадцати лет. За эти годы ему неоднократно приходилось попадать в очень сложные ситуации, и он научился жить среди темпераментных уругвайцев.

В 1929 году, когда родители возвратились в Советский Союз, жизнь Федора в Москве вначале была даже труднее, чем в Уругвае. Однако новые условия жизни не испугали его. Наоборот, он тянулся ко всему, что его окружало, как подсолнух к солнцу. Любовь к России, которую на чужбине прививали ему родители рассказами о кубанских просторах и смелых казаках, быстро проросла в его душе и помогла ему освоиться в новой обстановке. Трудности он воспринимал, как и учила его мать, краснодарская крестьянка, которая часто говорила своим детям — Федору и его двум сестрам Дарье и Екатерине, что человек живет на этом свете для того, чтобы работать, а отдыхать будет в раю…

Из автобиографии:

«Работал слесарем на стройке дома ВЦИК на набережной реки Москвы, там же познакомился с электросварщицей Надеждой Никитиной, которая стала моей женой (брак не был зарегистрирован); учился в школе, занимался комсомольской работой, позже — трудился в Исполкоме Коммунистического интернационала молодежи политработником по странам Латинской Америки…»

Когда началась война в Испании, Ф. Кравченко отправился в Мадрид. Он стал переводчиком при советнике комкоре Д. Павлове. За активное участие в испанских событиях Федор Кравченко, которому было чуть больше двадцати пяти лет, был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Комкор Павлов в одном из документов тех лет писал о Кравченко: «…во всех боевых действиях показал полное бесстрашие. Считался одним из самых лучших переводчиков…»

В 1938 году судьба Федора Иосифовича сделала неожиданный и крутой поворот: его приметили сотрудники военной разведки. Возможно, в его судьбе какую-то роль сыграл Ян Карлович Берзин — один из основателей военной разведки, который в те годы тоже воевал в Испании и часто встречался с Д. Павловым. Берзин не мог не приметить толкового молодого человека, который в совершенстве знал испанский язык. Берзин внимательно присматривался к тем, кто воевал против франкистов, подбирая лучших из них для работы в военной разведке. В выборе он всегда был строг и никогда не изменял своему правилу — в разведке могут работать только надежные и особо талантливые люди…

Так что сотрудники Разведуправления не случайно предложили Кравченко перейти на работу в Разведуправление Красной Армии. Федор Иосифович это предложение принял не сразу. Но принял. И в его жизнь вошли новая профессия и новые немногочисленные друзья.

Пройдя короткий курс профессиональной подготовки, Федор вскоре «превратился» в уругвайца Ронсеро и в том же году убыл в длительную специальную командировку…

Приобретенный жизненный опыт помог ему свободно ориентироваться в условиях Латинской Америки. Но «Клейн» знал, что, находясь на нелегальном положении, он должен сам решать все свои проблемы и добиваться обязательного выполнения поставленных перед ним задач. Именно это положение, которое можно определить одним словом — самостоятельность, прельщало его в разведывательной работе. И он этой самостоятельностью пользовался умело…

Прежде всего разведчик решил найти своих знакомых по Испании. В Мадриде он подружился со многими порядочными испанцами, мексиканцами и антифашистами из других стран, неоднократно встречался с Долорес Ибаррури. Все они сражались против франкистов за свободу и справедливость. И он был среди них.