Олег Нуждин - Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

Генерал Л. Кюблер утром 5 августа выехал в войска, чтобы проверить их готовность к атаке. Своим личным присутствием он стремился вселить в солдат и офицеров уверенность, что грядущий день станет переломным, и для врага, несмотря на всю проявленную в боях стойкость, настает последний день его героической борьбы [213]. Для гарантированного решения задачи генерал Л. Кюблер нацелил на центр управления окруженными советскими войсками – село Подвысокое, – сразу два полка 4-й горно-егерской дивизии, 91-й и 477-й. Этого удара, по мнению генерала Л. Кюблера, должно было быть достаточно.

Прибывший рано утром в район с. Копенковатого генерал К. Эглзеер лично поставил задачу 477-му полку. Один из батальонов должен был поддерживать атаку егерей, двигаясь за ними от хут. Дмитриевское. Для будущего наступления 1-й батальон вместе с 13-й и 14-й ротами перешли к с. Покатилово, тогда как 2-й и 3-й батальоны остались у с. Орлово. Приданный 3-й дивизион 357-го артполка поступил в распоряжение командующего артиллерией 4-й дивизии оберст-лейтенанта Штроменера. Тот приказал орудийным расчетам занять огневую позицию у хут. Тарасовка.

Но советские войска опередили немцев с переходом в наступление, что заставило немцев на ходу пересматривать свои планы. Уже ночью 14-й роте 477-го полка пришлось прийти на выручку 2-му батальону 91-го полка. Его позиции в районе с. Рассоховатец подверглись сильным атакам советских войск, поддержанным двумя бронемашинами, и прибывавшее подкрепление оказалось как нельзя кстати. К рассвету бой прекратился, немцы свой фронт удержали.

Рано утром солдаты 477-го полка получили новый приказ: им надлежало быть готовыми предпринять наступление вдоль дороги Дмитриевское – Слесаренко, командный пункт полка разместился в с. Тарасовка, наблюдательный пункт командира – в лесочке в 1 км южнее выс. 203 [214].

Тем временем бойцы 6-й и 12-й армий заканчивали приготовления к прорыву из окружения. Общий приказ по группе Понеделина был отдан в 2.00, начало наступления было назначено на 9.00 [215]. По сигналу красноармейцы 6-й и 12-й армий атаковали оборонительные порядки 1-й и 4-й горно-егерских дивизий и XIV моторизованного корпуса. От Подвысокого силами 99-й и 72-й дивизий пытался наступать 8-й корпус генерала М.Г. Снегова. От Копенковатого прямо на юг наносили удар соединения 37-го корпуса комбрига С.П. Зыбина. Противник, в свою очередь, с самого утра предпринимал неоднократные обстрелы опушки леса у села Копенковатое, где концентрировались советские войска для прорыва, его авиация наносила периодические удары по глубине лесного массива, где, в основном, находились автомашины и танки, оставшиеся без горючего, а также дивизионные и армейские тылы.

Артиллеристы дивизий 6-й армии, поддерживая наступавшие части, в первые же часы боя выпустили по позициям противника последние боеприпасы. Они рассчитывали на помощь со стороны начальника артиллерии армии генерала Г.И. Федорова, который обещал выдать необходимые снаряды из собственного резерва. Но тот своего обещания так и не выполнил, несмотря на настойчивые просьбы начальников артиллерии дивизий. Поэтому к середине дня артполки прекратили огонь. Пехота осталась без поддержки, а сами артиллерийские полки перестали быть таковыми и превратились в обоз.

Около полудня генерал Г.И. Федоров с группой автоматчиков появился в расположении 77-го стрелкового полка 80-й дивизии. Он потребовал от командира полка майора Н.А. Новикова немедленно атаковать противника и выйти к реке Синюха. Когда тот сослался на отсутствие артиллерийской поддержки, генерал возмутился и отстранил его [216]. Так, в ответственнейший момент полк лишился командования, а майор Н.А. Новиков весь день просидел на своем наблюдательном пункте в бездействии.

Противник тем временем готовился к отражению возможных атак окруженных и проводил усиление своих передовых линий на наиболее угрожаемых направлениях. В ночь на 5 августа, не известив генерала X. Ланца о своем решении, командир 91-го полка перевел приданный 3-й батальон 99-го полка из-под с. Тарабановка в район перекрестка у Копенковатого. Из штаба 98-го полка сообщили, что для намеченного наступления могут выделить всего одну роту. По приказу оберста Пикера она поступила в распоряжение 3-го батальона 99-го полка. Оборонявшийся вокруг Россоховатца 1-й батальон 91-го полка оказался скован боем и поддержать наступление не мог.

С утра в штаб XXXXIX корпуса стали поступать противоречивые сообщения из частей. Так, командир 125-й дивизии доложил о полной готовности своего соединения к атаке. Также и командир 97-й дивизии сообщил, что, отразив атаки советских войск, он может приступить к выполнению поставленной задачи. В первой линии дивизии в готовности к наступлению стоят 204-й и 207-й полки. Но от имени командира 4-й горно-егерской дивизии доложили, что позиции его соединения атакованы советскими войсками по всей длине, войска скованы боем, и особенно угрожающая обстановка создалась на восточном фланге, где, вероятно, наносится главный удар.

Генерал Л. Кюблер понял, что так долго ожидаемый прорыв из окружения начался. И, как предполагалось ранее, основной удар наносится в южном направлении. Но, пребывая в уверенности, что советские войска не выдержат совокупной мощи всех частей XXXXIX корпуса, он решил продолжить выполнение своего наступательного плана. В 12.00 он доложил командующему 17-й армии: «В настоящий момент все дивизии горного корпуса предпринимают общее наступление, чтобы нанести врагу под Подвысокое смертельный удар» [217]. Одновременно он попросил у командира XXXXIV корпуса содействия в виде наступления силами 24-й дивизии на Нерубайку.

Попытки прорыва через немецкую оборону на южном фасе окружения продолжались всю первую половину дня. И все это время предназначенные планом для наступления на Подвысокое батальоны 1-й и 4-й горно-егерских дивизий были заняты удержанием своих позиций. В ряде случаев положение становилось настолько критическим, что командирам соединений пришлось бросить в бой все свои резервы.

Тогда с целью поддержки своих войск, дезорганизации управления советскими частями и срыва дальнейших попыток прорыва противник в 12.00 начал массированный обстрел из артиллерии всего пространства окружения [218]. Особенно мощным и эффективным он оказался в районе южной окраины леса Зеленая брама и села Копенковатое. На этом участке во время обстрела погибли начальник артиллерии 6-й армии генерал Г. И. Федоров и командир 37-го корпуса комбриг С.П. Зыбин, которые занимались подготовкой к прорыву. В этот момент неподалеку оказался делегат связи от 87-го танкового полка 44-й танковой дивизии А.А. Каменцев. После войны он рассказывал: «Командный пункт командира 37-го ск располагался на небольшой поляне, под вековым огромным дубом, метрах в 300 от дома лесника, что в урочище Хощева… Я передал пакет от Соколова начальнику штаба 37-го ск и остался ждать около палатки. Через несколько минут вышел сам комбриг Зыбин, вручил мне небольшой пакет для Соколова и на словах просил передать, что 141-я сд сегодня ночью, т. е. 4 или 5 августа, отбила с. Перегоновка и пытается продвинуться до с. Семидубы. Я сел на своего коня и шагом поехал в глубь леса на КП Соколова… Минуты через 3–4 начался немецкий артналет (били из тяжелых минометов). Я лег на землю. Налет продолжался минут десять. Мимо меня пробежал какой-то окровавленный капитан, кровь текла из рассеченного лба. Он крикнул мне, что только что убили миной комбрига Зыбина… Через час (приблизительно) приехал какой-то офицер из 37-го ск и сказал начальнику оперативного отдела 16-го мк майору Шевченко, что с Зыбиным убито еще 7 или 8 офицеров из штаба корпуса и что Зыбин похоронен там же, где был КП».