Олег Нуждин - Уманский «котел»: Трагедия 6-й и 12-й армий

На ночь с 5 на 6 августа командование 6-й и 12-й армии запланировало наступление с целью прорыва кольца окружения и соединения с частями 18-й армии. В качестве конечной цели был определен город Первомайск, в районе которого предполагалось нахождение линии фронта. К сожалению, это уже не соответствовало действительности, но, видимо, в штабах окруженных армий о произошедших изменениях ничего не знали. Командование Южного фронта не предупредил о окруженных о том, что 18-я армия отошла от Первомайска на юг.

Попытка прорыва 6 августа

Поэтому, готовясь к предстоящей операции, командующий 6-й армией генерал И.Н. Музыченко, его начальник оперативного отдела полковник М.А. Меандров, командир 24-го мехкорпуса генерал В.И. Чистяков и многие другие командиры и начальники рассчитывали, что перед ними находится сравнительно слабая линия обороны немецких войск, которую можно будет прорвать одним сильным ударом, после чего выйти на оперативный простор [234]. В частности, комдив А.Д. Соколов, отдавая приказ для своей группы, определил ширину полосы окружающих нас войск» как достигающую 5—10 км [235], полагая, очевидно, что за этими пределами уже находятся советские войска. Попав в плен, генерал И.Н. Музыченко заявил на допросе, что осуществлял прорыв из окружения «в южном направлении, так как он верил, что в районе западнее Ольшанки и в окрестностях севернее Первомайска должны стоять русские части» [236]. Начальник оперативного отдела армии полковник М.А. Меандров также утверждал, что, по сведениям штабов окруженных армий, за линией фронта 4-й горно-егерской дивизии никаких немецких войск уже быть не должно [237].

Исходя из предположений, что 18-я армия находится в районе Первомайска и за линией обороны 1-й и 4-й горно-егерских дивизий более никаких немецких частей уже нет, штабы генералов И.Н. Музыченко и П.Г. Понеделина разработали план действий. В соответствии с ним, назначенные в прорыв войска на автомашинах выдвигались на исходный рубеж, после чего спешивались, разворачивались в боевой порядок и атаковали немецкие позиции. Прорвав их, красноармейцы вновь занимали свои места в грузовиках и колоннами по дорогам двигались к линии обороны бойцов 18-й армии.

В основных чертах задуманный план прорыва выглядел следующим образом. Основные, назначенные в прорыв силы, концентрировались у с. Копенковатое, откуда предполагалось нанести удар в двух основных направлениях – в сторону выс. 203, 0 и в сторону перекрестка. Местами форсирования рек были обозначены мосты и броды у сел Терновка (на реке Синюха), Покотилово, Лебединка и Давыдовка (на реке Ятрань). Артиллерийская подготовка не предусматривалась то ли по причине нехватки снарядов, то ли из надежды захватить противника врасплох.

Для проведения атаки создавались две ударные группировки – из частей 6-й и 12-й армий, соответственно. Точный их состав нам не известен. По одной из версий, генерал И.Н. Музыченко определил в этом качестве отряд под общим командованием командира 16-го мехкорпуса комдива А.Д. Соколова. В ее состав вошли два отряда и группа управления. Первый отряд образовали части 141-й и 139-й дивизий под общим командованием генерала Я.И. Тонконогова. Второй отряд составляли части 44-й танковой и 240-й моторизованной дивизий под общим командованием полковника В.П. Крымова. Группа управления под прикрытием частей 15-й танковой дивизии и при поддержке танков полковника П.С. Фотченкова возглавлялась самим комдивом А.Д. Соколовым. Маршрут движения был определен следующим образом:

– для первой группы: Покотилово – Журавлинка – Чистополье – село Емиловка;

– для второй группы: Шепилово – станция Емиловка. В районе села и станции Емиловка предполагалось объединение всех групп [238].

Согласно воспоминаниям бывшего офицера связи 16-го мехкорпуса А.А. Каменцева состав сил прорыва был несколько иным. Были образованы три группы:

– 1-я в составе 141-й дивизии генерала Я.И. Тонконогова с задачей прорываться в направлении села Емиловка и Емиловского леса;

– 2-я в составе 44-й танковой дивизии полковника В.П. Крымова с задачей прорываться на село Троянку и далее на Шепилово;

– 3-я под командованием комдива А.Д. Соколова с задачей прорываться между Емиловкой и Троянкой [239]. За этим отрядом должна была выходить колонна управления 6-й армии вместе с командующим И.Н. Музыченко.

Первая и вторая группы образовывали фланги прорыва, третья – его центр. Начало атаки было запланировано на 1.00. Задачей дня был выход ударных групп на рубеж села Новоселки.

По словам полковника М.А. Меандрова, состав сил прорыва был таковым:

От 6-й армии: 16-й мехкорпус в составе 141-й дивизии, 3-й противотанковой бригады, остатков 15-й и 44-й танковых и 213-й моторизованной дивизий, одного мотоциклетного (вероятно, 19-го майора И.Г. Бабурина) полка и 80-й дивизии в подчинении командира 16-го мехкорпуса [240].

От 12-й армии для участия в прорыве выделялось единственное оставшееся боеспособным соединение – 8-й корпус генерал М.Г. Снегова в составе 72-й и 192-й горно-стрелковых дивизий. Количество штыков в 72-й дивизии, как наиболее боеспособной, достигала 2500 [241], численность 192-й – достоверно неизвестна. Никаких сведений о поставленных перед ними задачах на настоящий момент не имеется. Возможно, они остались теми же, что и перед прорывом 5 августа.

Прикрытие с тыла возлагалось на 49-й корпус генерала С.Я. Огурцова. Анализ ситуации позволяет сделать предположение, что между командованием 6-й и 12-й армий произошло распределение функций: на генерала И.Н. Музыченко возлагалась координация действий прорывающихся войск с 18-й армией извне, а генерал П.Г. Понеделин обеспечивал прорыв изнутри.

Количественный состав отрядов и групп прорыва также определить достаточно сложно. А.А. Каменцев назвал численность всех войск комдива А.Д. Соколова соответствующей 6 тыс. человек. Полковник М.А. Меандров на допросе у немцев в августе 1941 г. заявил, что в прорыве участвовало не более 4 тыс. бойцов. Известно, что 141-я дивизия к моменту прорыва насчитывала порядка тысячи штыков. Логично предположить, что в группе полковника В.П. Крымова должно было быть примерно такое же количество красноармейцев.

Вполне возможно, что в воспоминаниях и немецких документах речь идет о численности разных групп прорыва. Косвенным подтверждением такого предположения являются формулировки отчета командования 1-й горно-егерской дивизии, датированного 7 августа 1941 г. Там сказано следующее: «В 22.00 противник, ведомый 4 танками (впоследствии исправлено карандашом на 10. – О.Н.), в которых среди прочих находился штаб 6-й армии, в количестве примерно 4000 человек, прорвался через Копенковатое-восточное на юг» [242]. Здесь мы видим совпадение данных о количестве со сведениями, исходившими от полковника М.А. Меандрова, одного из пассажиров колонны штаба 6-й армии. Следовательно, 4000 бойцов насчитывал только отряд полковника В.П. Крымова, еще 6000 находилось под командованием комдива А.Д. Соколова, всего – не менее 10 000 красноармейцев. Такова ориентировочная численность отрядов прорыва.