Марина Алиева - Жанна д'Арк из рода Валуа

Жанна покраснела.

– Вы слишком много говорите о том, что сделали бы на чьём-то месте, сударь. А что сделаете на своём?

Де Ре удивлённо вскинул болви.

– На своём?

И захохотал. Желтоватый свет взошедшей луны отразился на его крепких зубах.

– Помилуй, Жанна! На своём месте я только и делаю, что помогаю тебе всегда и во всём! И, положа руку на сердце, разве сейчас я тебе не помог?

* * *

За остаток этой беспокойной ночи Клод так и не смогла заснуть.

Через реку они с оруженосцем Реньо переправились быстро, да и в город попали легко, благодаря тому, что на часах стояли ополченцы, не столько узнавшие пажа Девы, сколько обрадовавшиеся господину Вильгельму, который не брезговал водить с ними дружбу. Но вот в дом коменданта их не пустили.

– Господин де Гокур уже спит, – ответил слуга, с одинаковым пренебрежением оглядывая и Клод, и оруженосца Реньо. – Уверен, до утра ваше сообщение может подождать.

Настаивать Клод не решилась, полагая, что миссия эта вообще не имела никакого смысла, кроме одного – отправить её подальше от опасного форта – но и не выполнить приказа она не могла. Поэтому, отвесив благодарный поклон господину Реньо, девушка сказала, что останется ночевать здесь же, в приёмной коменданта.

– А я куда? – удивился оруженосец. – Мне велели за тобой смотреть, так что, я с тобой и останусь, парень. Мало ли что. Господин де Ре с меня голову снимет, уж я его знаю.

И, не обращая внимания на высокомерного слугу, расстелил свой плащ прямо на полу перед дверьми, да ещё и махнул Клод:

– Хочешь, ложись со мной.

Но девушка отказалась, примостившись на пыльном сундуке, что стоял в углу.

Сны, которые явились ей, были под стать жёсткому ложу и всякий раз сами будили её, грозя обернуться невыносимым кошмаром. Клод вздрагивала, открывала глаза, но через мгновение снова погружалась в короткую, пугающую дрёму. Последний раз ей привиделось, что, стоя на высокой башне, она поднимает белое победное знамя, но вокруг ни одного француза – только побеждённые англичане. И они стыдят Клод, говоря, что самозванка и предательница, и лезут на башню, чтобы сбросить её, крича и ругаясь…

Эти крики не смолкли даже когда девушка проснулась. Только стали сильнее, постепенно возвращая её к действительности и немного успокаивая, потому что кричали всё же на французском, хотя и так же сердито, как во сне.

Дверь в покои коменданта открылась, как будто только и ждала, когда Клод проснётся, и вчерашний слуга, перешагнув через оруженосца Реньо, прошествовал к высокой бойнице, в которую высунулся почти по пояс.

Крики тут же усилились.

– Уходите! – закричал слуга. – Господин де Гокур приказал вам немедленно разойтись.

– Что там такое? – спросила Клод, поднимаясь.

– Городское ополчение, – со странным выражением на лице ответил слуга. – Требуют открыть им восточные ворота.

– Зачем?

– Хотят идти сражаться вместе с Девой.

Слуга совсем уже не высокомерно посмотрел на Клод и ей показалось, что, дай она сейчас ему свой меч, он бы плюнул на службу господину коменданту и побежал во двор, к остальным, требовать того же, что и они.

– Их желание не расходится с приказом моей госпожи, – заявила девушка, радуясь, что сейчас, действительно сможет быть полезной. – Я здесь как раз затем и нахожусь… Если господин комендант послал вас разогнать ополченцев, значит, он уже встал и в состоянии меня принять.

– Он встал, но…

Слуга часто заморгал, пятясь в тень, а за спиной Клод сначала послышались страшные ругательства, затем грохот, и, обернувшись, она увидела господина де Гокура, который, выходя из покоев, споткнулся о лежащего на пороге оруженосца из-за чего, как был, в полном боевом снаряжении, рухнул на бок – прямо на тот, где висел его меч.

– Какого дьявола ты тут валяешься?!!! – заорал он, барахтаясь и мешая подбежавшему слуге себя поднимать. – Кто таков?!

– Вильгельм Реньо из Оверни, сударь…

– Кто пустил?!…

– Это посланники от Девы, ваша милость, – произнёс слуга, с усилием ставя своего господина на ноги.

Выражение лица де Гокура не оставляло сомнений в ответе, который вертелся у него на языке. «Ну и что, что от Девы?» – говорил он всем своим видом. Но вслух крамольной фразы не произнёс. Только натянул рывком поднятую слугой с пола перчатку и хмуро бросил:

– Что у вас?

– Послание от Девы, – выступила вперед Клод. – Она просит, чтобы вы не препятствовали выходу городского ополчения…

– Просит? – насмешливо перебил де Гокур. – Я оценил твою деликатность, мальчик, но о самом безрассудном наша Дева не просит – она приказывает.

– Нет, именно просит, потому что она, как никто, понимает, насколько тяжело человеку, не готовому к сражениям, оставить свой дом ради войны.

Де Гокур слегка покраснел, но независимого вида не утратил. Даже пробормотал что-то о том, что сам-то он всё прекрасно понимает, но за других не поручится.

– Вам ведь не надо гнать этих людей силой, – продолжила Клод. – Послушайте! Они сами горят желанием помочь войску… Они верят в свои силы так же, как верила Жанна, когда бросилась к Сен-Лу, куда вы её тоже не хотели пускать, потому что она, дескать, ничего в боевых действиях не понимает!

– Она – особый случай, – с едва заметным раздражением проговорил де Гокур. – Но относительно ополчения я бы хотел узнать и мнение командующего.

– Я – паж Девы, и все указания получаю только от неё.

Комендант развёл руками.

– А я подчиняюсь только командующему, но от него никаких приказов пока не получал.

На мгновение в тесном коридоре повисло молчание.

– Знаете, сударь, – сказала вдруг Клод, – у нас в деревне жил дурачок, который очень боялся драконов. Однажды я попыталась его успокоить и сказала, что всех драконов давно истребили храбрые рыцари. А он засмеялся и спросил: «Это потому, что у рыцарей одна голова, а у дракона две?»…

Клод замолчала, не отводя глаз от лица коменданта, и Гокур почувствовал, что под взглядом этого сопляка его щёки словно загорелись!

Из далей прожитого вдруг поднялись закопчёные башни осаждённого Монмутом Арфлёра… Там Гокур был командующим гарнизоном и ждал, ждал,… ох, как ждал хоть какой-нибудь помощи от короля и от того блистательного войска, которое через пару месяцев полегло под Азенкуром… Помощь тогда так и не пришла из-за распрей, непонимания и упрямства! То есть, из-за того, что начинается сейчас и здесь, у них… Две головы, и каждая думает по-своему.

– Позвольте и мне вставить слово, сударь, – подал голос Реньо. – Если из бастиды Сен-Приве выступит гарнизон, нашим придётся часть сил повернуть на оборону. А если подойдёт ополчение, англичане из бастиды, может, совсем не высунутся.

Слуга за спиной де Гокура зачем-то кивнул, но сам комендант ничего не ответил. Присутствующим казалось, что он взвешивает в уме все «за» и «против». На самом же деле, рыцарь просто прикидывал, как ему, с максимальным достоинством выйти из этой ситуации? Возглавить ополчение и самому повести горожан в бой, чтобы хоть так свести к минимуму потери?.. Да, пожалуй… Но прежде надо что-то ответить этим двоим.