Антон Кротков - Штрафники Василия Сталина

Крымов лихорадочно пытался что-то придумать, найти лазейку в сжимающих его страшных объятиях. Но при малейшем отклонении вправо или влево рядом проносились пулемётные трассы. Крымов попробовал резко сбросить обороты двигателя и выпустить закрылки, чтобы враги проскочили вперёд. Тогда идущий справа американец характерным жестом пригрозил русскому, что отрежет ему голову, если красный не перестанет рыпаться. В ответ генерал сложил руки в фигуру понятную без слов любому иностранцу: «Вот тебе, Федька Крымов, империалистическая морда! Не возьмёте гады!».

Всё это время он непрерывно вызывал по радиосвязи помощь, но в наушниках слышался только неприятный свербящий свист и потрескивание вражеских «глушилок». Фёдор Степанович почувствовал, как к его глазам подступили слёзы. Умирать страшно не хотелось. Рушилась такая приятная удобная жизнь, к которой он шёл долгие годы, мотаясь по гарнизонным баракам и чуть ли не ежедневно рискуя жизнью. И вот теперь, когда он имел всё, о чём только может мечтать советский человек – огромную квартиру в новой столичной высотке, загородный дом, персональный автомобиль, деньги и почёт, долг требовал поставить в собственной судьбе жирную точку. Слеза покатилась по его обветренной щеке, когда Крымов вспомнил о дочери и внучке. Но вместо рыданий из широкой груди этого могучего жёсткого человека вырвался рёв обложенного загонщиками медведя…

Возле американского аэродрома один из «Сейбров» вышел вперёд, чтобы показать пленному русскому, куда ему следует садиться. И Крымов решился. Смачно выругавшись, он дал полный газ, обрушив свой самолёт на врага. После столкновения у Крымова оставался небольшой запас времени, чтобы дёрнуть за рычаг катапультирования и спастись. Этим шансом он не воспользовался, ибо остаться в живых означало попасть в плен. При крушении МиГа тело пилота разметало на большой площади. Поэтому, когда американцы решили захоронить останки храброго русского лётчика с воинскими почестями, им удалось собрать в небольшой мешок найденную на месте падения истребителя правую кисть погибшего, сжимающую фрагмент ручки управления и несколько сильно обгоревших кусочков кожаной лётной куртки…

*

Организовавшие засаду Филипп Эсла и немецкий эксперт разведки ВВС США сами в первой схватке с МиГами не участвовали. Они внезапно атаковали сильно потрёпанных коллегами русских уже во время посадки. Впоследствии никто в штабе 64-го авиакорпуса и в Москве не мог понять, каким образом эта пара так долго находилась в воздухе и где она прятались, пока шёл основной бой…

К месту засады Эсла со своим ведомым следовали на очень большой, выгодной с точки зрения расхода топлива, высоте. Но главное – через один час четырнадцать минут после взлёта в назначенной точке рандеву истребители встретились с воздушным танкером. Хотя система дозаправки в воздухе была впервые опробована полковником ВВС США Айрой Экером на биплане Fokker C-2A под названием «Вопросительный знак» ещё в 1929 года, такой метод, позволяющий значительно удлинить время пребывание самолётов в воздухе, считался рискованной экзотикой и практически не применялся в практике военной авиации. При планировании боевых операций его никогда не брали в расчёт, как чрезвычайно сложно осуществимый, а потому крайне маловероятный. Но на своих специально подготовленных истребителях тест-пилот Эсла и его многоопытный ведомый удачно пополнили свои топливные баки керосином от переоборудованного в заправщик бомбардировщика B-26.

Пока шёл бой, эта пара «Сейбров» держалась вблизи советского аэродрома. Опытным охотникам удалось до времени не обнаружить себя, прячась среди высоких холмов. В решающий момент асы сбросили дополнительные топливные баки, и напали на уцелевших русских. Только одному пилоту из всей группы «Норд» удалось вернуться в свой аэродромный капонир на изрешечённом пулями и осколками МиГе…

В Москве провал операция произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Враги всесильного министра Госбезопасности Абакумова получили решающий козырь против него. Несколько месяцев спустя, Абакумов будет отстранён от занимаемой должности и арестован.

Уже вторую неделю Борис отдыхал в сочинском санатории ВВС. После бешенной, полной событий и новых встреч московской жизни, первое время с трудом приходилось привыкать к размеренному и однообразному курортному существованию: еда по расписанию, медицинские процедуры строго в назначенное время, санаторская пижама в полоску, легкомысленные сандалии на босу ногу вместо уставных ботинок…

Путёвку Нефёдову устроил его покровитель Василий Сталин. Командующий Московским округом ВВС буквально заставил своим приказом Бориса отправиться на лечение.

Дело в том, что после войны у Нефёдова обострились некоторые заболевания. Пока ежедневно приходилось летать на боевые задания, жить нуждами своих людей, – некогда было обращать внимание на собственные недомогания. Да и не привык он беречься и дозировать нагрузки. В результате, как только нервное напряжение фронтовой работы спало, долгое время подавляемые волей болячки дали о себе знать.

Борису даже пришлось заказать специальный широкий пояс-бондаж с множеством пряжек-застёжек, навроде тяжелоатлетического, чтобы поддерживать поясницу. Дело в том, что из-за трещины в позвоночнике, полученной во время вынужденной посадки 1942 года, его стали мучить сильные боли в спине. Тогда его «Як» рухнул на ничейной земле между нашими и немецкими окопами, и он чуть заживо не сгорел, повиснув в перевернутом самолёте головой вниз на привязных ремнях…

Из-за старого ранения в живот, полученного Нефёдовым в стычке с бандитами ещё до Испании, когда он учился в липецкой авиашколе, стало часто жечь в районе желудка. Впрочем, это могли быть первые симптомы начинающейся язвенной болезни. За последние пятнадцать лет тело профессионального лётчика и прирождённого сорвиголовы слишком часто подвергалось запредельным испытаниям и явно требовало «капремонта».

Тем не менее, ехать в санаторий Борис долго отказывался, зная наперёд, что здесь его ожидает тоска зелёная. Деятельная натура Нефёдова всячески противилась перспективе на целый месяц выпасть из деловой жизни и оказаться во власти врачей с их вечными запретами, налагаемыми практически на все главные мужские удовольствия. Но выбора не было. Из-за скачущего артериального давления на ближайшей же ВЛЭК 8 8 Врачебно-лётная экспертная комиссия. его запросто могли списать с лётной работы. Сказывался и разгульный образ жизни с частыми ночными кутежами, который Борис вёл в последнее время, как член свиты сына «Отца народов».