Кен Фоллетт - Мир без конца

— Разумеется. А теперь все они умерли.

— Хм-м. — Лонгфелло сделал большой глоток вина. — Отличное вино.

— Гасконское.

— Полагаю, из Малкомба.

— Да.

— Очень тонкий вкус. — Грегори выпил еще. Он, кажется, собирался что-то сказать, и Ральф молчал. Законник выдержал длинную паузу, подыскивая слова. — Где-то здесь, в окрестностях Кингсбриджа, существует письмо, которое… не должно существовать. — Фитцджеральд заинтересовался. Что сейчас будет? — Много лет назад это письмо находилось у человека, имевшего все основания хранить его в надежном месте. Однако не так давно кое-кто задал мне несколько вопросов, вселивших в меня опасения, что тайна может выплыть наружу.

Как-то слишком загадочно. Тенч нетерпеливо поерзал:

— Я не понимаю. Кто задавал вам вопросы?

— Настоятельница Кингсбриджа.

— Вот как.

— Вполне возможно, до матери Керис просто случайно что-то дошло и вопросы вполне безобидны. Но друзья короля опасаются, что письмо у нее.

— А что в письме?

И вновь Грегори принялся осторожно подбирать слова, нащупывая в бурной реке аккуратно выложенные каменные мостки.

— Это касается возлюбленной матери короля.

— Королевы Изабеллы.

Старая ведьма еще не отдала Богу душу. Говорили, она живет в своем роскошном замке Линн, проводя дни за чтением романов на родном французском языке.

— Короче говоря, — закончил гость из Лондона, — мне нужно выяснить, действительно ли это письмо у настоятельницы. Но о моем интересе никто не должен знать.

— Таким образом, либо вам придется отправиться в аббатство и порыться в сестринских хартиях… либо их нужно доставить вам, — предположил Ральф.

— Второе.

Фитцджеральд кивнул, понимая, чего от него хочет Грегори. Тот пояснил:

— Я потихоньку навел справки и обнаружил, что никто точно не знает, где находится сестринская сокровищница.

— Но сами-то сестры знают, хотя бы некоторые.

— Они не скажут. Однако, насколько мне известно, вы прекрасно умеете… убеждать людей делиться секретами.

Значит, Лонгфелло знал, чем занимался Тенч во Франции. Ральф понял, что разговор зашел не случайно. Законник планировал его. Возможно даже, именно с этой целью и приехал в Кингсбридж.

— Пожалуй, я смогу помочь друзьям короля решить эту проблему…

— Хорошо.

— …Если мне пообещают в награду графство Ширинг.

Грегори нахмурился.

— Новому графу придется жениться на графине.

Фитцджеральд постарался скрыть возбуждение. Интуиция подсказывала ему, что лондонец не очень уважает людей, которые в своих поступках, хоть и частично, руководствуются желанием обладать женщиной.

— Леди Филиппа, конечно, несколько старше меня, но я не против.

Лонгфелло покосился на хозяина:

— Леди Филиппа очень красивая женщина. Тот, кому король назначит ее в жены, должен почитать себя счастливцем.

Тенч понял, что переборщил, и торопливо заметил:

— Не хочу показаться мужланом. Она действительно красавица.

— Но мне казалось, вы уже женаты, — протянул Грегори. — Я ошибаюсь?

Ральф перехватил взгляд Алана, который с нетерпением ждал его ответа, и вздохнул:

— Моя жена очень больна. Ей недолго осталось.

Гвенда разожгла огонь на кухне, достала свои кастрюли, наполнила одну из них водой из колодца, бросила немного лука — первое, что нужно для любого блюда. Вулфрик принес из леса дров. Мальчики радостно отправились играть со старыми друзьями, не догадываясь о масштабах навалившейся на них всех беды. Беглянка занимала себя домашними делами до самой темноты. Старалась не думать. От любых мыслей становилось только хуже: будущее, прошлое, муж, она сама. Вулфрик сел и уставился в огонь. Молчали.

Появился Дэвид Джонс со взрослой дочерью Джоаной, прихватив большой кувшин эля. Его жена умерла от чумы. Гвенда не обрадовалась: горе она хотела пережить, забившись в угол. Но соседи пришли с добрыми намерениями, и выставить их невозможно. Мрачно протерла несколько деревянных кружек, и Дэвид разлил эль.

— Нам жаль, что все так повернулось, но мы очень рады вас видеть.

Вулфрик выпил залпом и подставил кружки. Еще чуть позже зашел Аарон Яблочник с женой Уллой, которая захватила корзинку маленьких лепешек.

— У вас, конечно, пока нет хлеба, вот я и напекла. — Дом наполнился запахом, от которого у всех слюнки потекли. Дэвид Джонс разлил еще эля, и гости сели. — Как же вы не побоялись бежать? — восхищенно спросила Улла. — Я бы умерла со страху!

Гвенда начала рассказ о приключениях. Далее подтянулись Илай и Джек Сукновалы с блюдом груш, запеченных в меде. Вулфрик много ел и крепко пил. Атмосфера постепенно разрядилась, и беглянка немного повеселела. Пришли еще соседи, все не с пустыми руками. Когда Гвенда рассказала, как жители Аутенби с лопатами и мотыгами двинулись на Ральфа с Аланом, все зашлись от радостного смеха. Затем разговор свернул на настоящее, и батрачка вновь приуныла.

— Всё против нас. Не один Ральф со своими разбойниками, но и король, и Церковь. У нас не было ни малейшего шанса. — Соседи мрачно закивали. — А потом, когда он набросил на шею моему Вулфрику веревку… — Ее окатило липкое отчаяние, голос треснул, она не могла продолжать. Сделав большой глоток эля, Гвенда попыталась еще раз. — Когда лорд набросил веревку на шею Вулфрику, самому сильному и смелому мужчине, которого я когда-либо видела, который когда-либо жил на свете, и повел его по деревне как скотину… Этот бессердечный грубый бык Тенч держит веревку… Я хотела, чтобы небеса рухнули и всех нас погребли.

Сильные слова, но гости закивали. Из всех неприятностей, которые знать могла причинить крестьянам — голод, обман, притеснения, откровенный грабеж, — хуже всего унижение. Такое не забывается.

Сгустились сумерки, и Гвенде захотелось, чтобы соседи ушли. Ей нужно лечь, закрыть глаза и побыть наедине со своими мыслями. Не было желания говорить даже с Вулфриком. Она как раз собиралась попросить гостей разойтись, когда вошел Нейт Рив. Все затихли.

— Чего тебе?

— Я принес хорошие новости, — бодро ответил староста.

Гвенда нахмурилась.

— Какие для нас могут быть сегодня хорошие новости?

— Не согласен. Ты их еще не слышала.

— Ну валяй.

— Лорд распорядился передать Вулфрику земли его отца.

Тот вскочил:

— Что, как держателю? Не батраку?

— Как держателю, на тех же условиях, что были у твоего отца, — ответил Нейт, как будто сам оказывал эту милость.

Батрак просиял от радости.

— Согласен? — весело спросил Рив, словно это пустая формальность.

— Не бери, Вулфрик! — крикнула Гвенда.

Муж растерянно посмотрел на жену. Как всегда, он хуже просчитывал на несколько ходов вперед.

— Обсуди условия! — тихо, но настойчиво прошипела крестьянка. — Не становись вилланом, как твой отец. Требуй свободного держания, без феодальных обязательств. У тебя никогда больше не будет такого выгодного положения. Торгуйся!