Кен Фоллетт - Мир без конца

3. Сельскохозяйственные продукты с манориальных угодий.

4. Доходы с мельниц и сукновален.

5. Таможенная пошлина и доля от рыбного улова.

6. Налог с рыночных лотков.

7. Судопроизводство (судебные издержки).

8. Пожертвования паломников и прочих лиц.

9. Продажа книг, святой воды, свеч и т. п.

Она передала этот список Филемону, но тот, оскорбившись, швырнул его назад. Годвин, которому в отличие от нового аббата была присуща известная показная любезность, по крайней мере поблагодарил бы и положил лист под сукно.

В женском монастыре Керис ввела новый способ ведения счетов, которому научилась от Буонавентуры Кароли, когда работала с отцом. Раньше на пергаментном свитке просто кратко помечали каждое поступление или выплату, чтобы в любой момент можно было вернуться и проверить. Итальянская система состояла в том, что доходы записывали слева, а расходы — справа и в конце страницы подводили баланс. Разница между двумя суммами показывала итоговый плюс или минус. Сестра Джоана с энтузиазмом приняла эту систему, но когда попробовала объяснить ее Филемону, тот грубо отказался. Предложение помочь спесивец воспринял как оскорбительную недооценку своих способностей.

Прохвост обладал только одним несомненным талантом, тем же, что и Годвин, — умением манипулировать людьми. Он ловко перетасовал новых монахов, отправив мыслящих по-новому врачей — брата Остина и еще двух толковых молодых людей — в обитель Святого Иоанна-в-Лесу, где те не смогут расшатывать его авторитет. Но возиться с Филемоном теперь приходилось назначившему его Анри. Город стал независимым, а настоятельница занялась новым госпиталем.

Епископ собирался освятить госпиталь на Троицу. За несколько дней до этого Керис перебралась в новую аптеку со всем скарбом и запасами. Здесь хватало места двоим на скамье готовить лекарства, а третьему писать за столом. Когда с небольшим деревянным сундучком вошел совсем юный послушник Исайя, которого обыкновенно называли Джоши, целительница готовила рвотное, Онага перетирала сухие травы, а послушница Грета переписывала книгу. Оказавшись среди трех женщин, Джоши растерялся.

— Куда это можно поставить? — спросил он.

Аббатиса подняла взгляд.

— Что это?

— Сундучок.

— Это я вижу, — терпеливо отозвалась она. Тот факт, что человек умеет читать и писать, еще, к сожалению, не делает из него умницу. — Что в нем?

— Книги.

— А зачем ты принес мне сундучок с книгами?

— Мне так сказали. — Сообразив, что ответ ничего не объясняет, добавил: — Брат Сайм.

Керис удивленно подняла брови.

— Сайм дарит мне книги? — Открыла сундучок.

Джоши улизнул, не ответив на вопрос.

Все книги были медицинского содержания и на латыни: классические «Поэма о медицине» Авиценны, «О диете при острых болезнях» Гиппократа, «О назначении частей человеческого тела» Галена и «Книга о моче» Исаака Исраэли. Все написаны не менее трехсот лет назад. Джоши занес еще один сундучок.

— Что на сей раз?

— Медицинские инструменты. Брат Сайм говорит, чтобы вы к ним не прикасались. Он придет и сам разложит.

Керис нахмурилась.

— Сайм намерен хранить свои книги и инструменты здесь? Он собирается здесь работать?

Джоши, разумеется, не посвятили в планы ученого монаха. Прежде чем настоятельница успела что-то сказать, вошел сам врач в сопровождении Филемона. Он осмотрел комнату и, не говоря ни слова, начал распаковывать вещи. Снял с полки бутыли Керис и поставил на их место книги. Достал ножи для вскрытия вен, стеклянные утки. Целительница нарочито спокойно спросила:

— Вы намерены проводить много времени в госпитале, брат Сайм?

За него ответил Филемон, который явно ждал этого вопроса:

— А где же еще? — Он подпустил в свой голос такого возмущения, как будто монахиня уже оскорбила его. — Это ведь госпиталь, а Сайм — единственный врач аббатства. У кого же еще лечиться людям?

И вдруг новая аптека показалась не такой уж и вместительной. Однако не успела врачевательница ничего ответить, как в комнату вошел незнакомец лет пятидесяти в вышитой накидке и меховой шапке.

— Меня сюда послал брат Томас. Я Иона Травник, из Лондона.

Обратив внимание на угодливую улыбку и любезные манеры Ионы, Керис поняла, что этот человек живет торговлей. Он пожал ей руку и осмотрелся, одобрительно кивая при виде аккуратных рядов надписанных кувшинов и флаконов.

— Никогда не видел такой замечательной аптеки, только в Лондоне.

— Так вы врач, сэр? — осторожно спросил Филемон, желая понять статус гостя.

— Аптекарь, у меня лавка на Смитфилде, возле госпиталя Святого Варфоломея. Хвастаться, конечно, нехорошо, но самая крупная в городе.

Аптекарь — простой торговец, куда ниже аббата. Облегченно вздохнув, настоятель с легкой усмешкой спросил:

— И что же привело в наше захолустье крупнейшего лондонского аптекаря?

— Я мечтаю приобрести «Кингсбриджскую панацею».

— Кингсбриджскую чего?

Иона понимающе улыбнулся.

— Конечно, смирение — ваш долг, отец аббат, но я вижу, послушница как раз переписывает эту книгу.

— Книгу? Она не носит название «Панацея».

— И все же там указаны лекарства от всех болезней.

Керис поняла, что в этом есть известная логика.

— Но откуда вам о ней известно?

— Я много езжу, ищу редкие травы, разные вещества для лекарств, а сыновья ведут лавку. Как-то одна монахиня из Саутгемптона показала мне книгу, которую назвала «Панацеей», сказав, что она из Кингсбриджа.

— Сестра Клаудия? — спросила целительница.

— Да. Я просил ее дать мне книгу на время, чтобы переписать, но она не могла с ней расстаться.

— Помню сестру Клаудию.

Эта монахиня совершила как-то паломничество в Кингсбридж, остановилась в женском монастыре и ухаживала за чумными, не думая о себе. Керис в благодарность подарила ей книгу.

— Удивительная книга! — воскликнул Иона. — И по-английски!

— Она для тех лекарей, которые не являются священниками и поэтому не очень хорошо знают латынь.

— Ничего подобного не существует ни на каком другом языке.

— Что же в ней такого необычного?

— Построение! Главы систематизированы по принципу жалоб больных, а не на основе теории соков организма или видов болезней. Так что если человек жалуется на боль в животе, кровотечение, жар, понос или насморк, вы сразу же найдете нужную страницу!

— Ну что ж, вполне подходяще для аптекарей и их покупателей, полагаю, — бросил Филемон.

Иона словно не расслышал презрения.

— Я думаю, отец аббат, вы автор этой бесценной книги.

— Ну уж нет!

— Тогда кто же?

— Ее написала я, — ответила Керис.

— Женщина! — поразился Иона. — Но откуда у вас такие знания? Ведь их нет в других книгах.