Сергей Пивень - Засада. Спецназ 1941 года

Молодой олень выскочил на поляну, повертел головой, решая, куда теперь бежать, услышал слева от себя звук охотничьих рожков и бросился в противоположную сторону. Охотникам только это и было нужно. Они гнали оленя к густым зарослям дикого шиповника, где в засаде притаился человек.

Тот был уже наготове, подняв свое именное ружье, прицелившись в место, куда, по его предположениям, должен был выскочить зверь. Звук рожков и грохот трещоток нарастали, стремительно приближаясь. Впереди послышался треск ломаемого кустарника, через мгновение олень выскочил из зарослей и остановился, чтобы немного передохнуть. До зверя было метров пятнадцать, и человек отчетливо слышал глухой хрип животного, видел свисающую с влажных широких губ белую пену. Момент для выстрела был самый подходящий. Человек, стараясь не шелохнуться, чтобы не спугнуть зверя, прицелился тому в голову, а затем плавно нажал на спусковой крючок. Олень дернулся, видимо, попытавшись рвануть обратно в чащу, но не смог — пуля, пущенная умелой и опытной рукой, пробив череп, проникла в мозг, — и всей своей массой лесной зверь рухнул на землю.

Человек выбрался из зарослей дикого шиповника, где ему пришлось сидеть в засаде около часа, и неспешно направился к своей мертвой добыче. Грузный, одетый в прусский охотничий костюм зеленого цвета, с тирольской егерской шляпой на голове, в козырек которой было воткнуто красивое цветное перо фазана, человек своим внешним видом больше походил на неуклюжего медведя, одетого в человеческую одежду. Внешность часто бывает обманчива, в чем могли убедиться многие из врагов этого человека, которых он безжалостно убирал со своего пути, спокойно отправляя их в лагеря смерти, где все они сгинули, проклиная себя за то, что совершили самую главную ошибку своей жизни, недооценив этого неуклюжего и, как им представлялось, далеко не умного выскочки. Несмотря на свой смешной вид, этот человек был одним из самых опасных людей Европы.

Подойдя ближе, человек стал любоваться распростертым на земле лесным красавцем. Олень был молод, значит, сегодня предстоит отведать вкусное и мягкое мясо. Человек, забросив ружье за плечо, от удовольствия потер ладоши, предвкушая сытный и знатный ужин.

Звуки рожков и трещоток звучали уже совсем близко, а вскоре показались и сами загонщики. Несколько мужчин, одетых так же, как и удачливый охотник, стремительно приближались.

— Отличный выстрел, господин рейхсмаршал!.. Браво!.. — Вышедший из чащи седовласый мужчина подошел к Герингу, продолжавшему любоваться убитым оленем. — Прямо в голову!.. Выстрел снайпера!..

Второй человек в иерархии фашистской Германии, рейхсмаршал Герман Геринг слегка улыбнулся, а потом, посмотрев на седовласого господина, с легкой иронией ответил:

— Ты прав, Олаф. Как видишь, прицел у меня со временем не сбился.

Тот, кого Геринг назвал Олафом, слегка наклонился к уху рейхсмаршала и, чтобы не смогли услышать остальные, тихо произнес:

— Да, Герман, прямо как тогда, в шестнадцатом году, когда ты сбивал самолеты Антанты над Францией. Здорово ты их тогда спускал с небес на землю…

Оба громко рассмеялись, поняв друг друга.

Тем временем один из загонщиков отделился от остальных и подошел к рейхсмаршалу. Это был капитан Неймар, сопровождавший Геринга в его поездке на сегодняшнюю охоту. Геринг заметил его в тридцать шестом году во время инспекции им одного из полков люфтваффе, базирующегося в Восточной Пруссии. И хотя Неймар не был летчиком, а был всего лишь штабным работником, все же Геринг выделил его, выделил и приблизил. С того времени капитан выполнял у Геринга своего рода службу ординарца.

— Господин рейхсмаршал, мы можем продолжать охоту. Во время гона оленя егеря обнаружили неподалеку отсюда свежие следы кабана. Судя по ним — кабан будет достойным трофеем в вашей охотничьей коллекции.

Геринг улыбнулся, довольный услужливостью Неймара, а также тем, что в этом человеке он не ошибся.

— Не сегодня, капитан. Поохотимся на кабана в другой раз. — Потом, повернувшись к Олафу, с иронией в голосе спросил: — Надеюсь, Олаф, ты пригласишь меня на кабанью охоту?

— О, безусловно, господин рейхсмаршал!.. В любое время я к вашим услугам. Мои егеря всегда наготове.

Геринг по-дружески похлопал Олафа по плечу, демонстрируя тому свою благодарность за только что произнесенные слова. Как и предполагал рейхсмаршал, его старый друг был по-прежнему ему безраздельно предан. В этом-то Геринг и хотел в первую очередь убедиться, намечая свою нынешнюю поездку на охоту. Олаф не догадывался, что охота была всего лишь поводом, которым Геринг воспользовался для встречи с ним.

— Нам пора возвращаться, господа, — громко сказал рейхсмаршал, поправляя на голове свою тирольскую шляпу. Настроение у него было явно хорошее. — Я уже чувствую запах жаренной на костре оленины, которую мы будем запивать прекрасным французским вином. Не так ли, дорогой Олаф?

— Конечно, господин рейхсмаршал… Все готово, мне осталось лишь отдать необходимые распоряжения.

Господин Олаф подозвал к себе одного из егерей и приказал тому на коне отправляться на виллу.

— Смотри, чтобы к нашему приходу все было готово, — напутствовал он слугу. — Да, и не забудь сказать сыну старого Вальтера, чтобы он подготовил для господина рейхсмаршала бочку для купания. Столы пусть накрывают на улице возле костра, где будем жарить оленя.

Егерь вскочил на коня и вскоре скрылся в лесной чаще.

Еще через полчаса охотники, прихватив с собой разделанную к тому времени тушу оленя, довольные не зря проведенным временем, весело двинулись к опушке леса, на которой расположилась прекрасная вилла хозяина — господина Олафа Золенберга.

Тем же вечером, когда уже совсем стемнело, участники охоты собрались за большим длинным столом, поставленным прямо перед центральным входом в виллу. Тут же неподалеку пылал огромный костер, над которым на вертеле жарился убитый рейхсмаршалом молодой олень. Слуги беспрерывно сновали туда-сюда, убирая старые и поднося новые блюда. Стол ломился от всевозможных яств, не оставаясь никогда пустым. Чувствовалось, что хозяин виллы — господин Олаф Золенберг — явно подготовился к приезду своего старого товарища, зная тягу рейхсмаршала к обжорству. Из патефона, стоящего на террасе, доносилась игривая бравурная музыка.

Во главе стола восседал Геринг. Успев к началу застолья помыться в бочке с настоями лесных трав, рейхсмаршал выглядел бодрым и полным сил. Когда слуги наполнили бокалы, Геринг потребовал тишины, встал из-за стола и привычным властным голосом принялся говорить.