Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

Да, были в России бояре-изменники, не гнушавшиеся никаким средствами для достижения собственных корыстных целей. Да, молодое государство еще не окрепло. Волею случая Девлет-Гирею удалось сжечь Москву. Но ему противостояла мощная страна, объединенная общим горем. Хан получил полную возможность убедиться в этом.

Еще в начале февраля 1572 года в Новгород прибыли отряды с царской казной. Ее поместили в подвалы под круглосуточную охрану стрельцов, по пятьсот человек в смену. Царь оставил в Новгороде семью, а сам вернулся в Москву и занялся подготовкой отражения предстоящего нападения татар.

И вот здесь терпят крах утверждения некоторых историков о том, что во время похода на Новгород два года назад царь чуть ли не полностью истребил мирное новгородское население. Он, мол, тысячами казнил бояр, дворян, служивый люд, велел привязывать младенцев к матерям и бросать их в Волхов, между прочим, скованный толстым льдом.

Царь решил оставить здесь всю казну Руси и уехал из города, где якобы тысячами топил подо льдом женщин с детьми. На это способен только сумасшедший. Русский же царь находился в здравом рассудке.

Он прекрасно знал, что в 1374 году, когда ханов боялись и возили им дань, новгородцы уничтожили ордынских послов и их хорошо вооруженную охрану, насчитывавшую более тысячи человек. Этот свободолюбивый народ, умеющий защищать свои интересы, стерпел бы убийцу, тирана и злодея на своей земле? Нет! Царь и опричная стража были бы уничтожены, а казна перешла бы Новгороду. Иван же спокойно оставил там казну и свою семью.

В Москве царь полностью сосредоточился на подготовке русского войска к схватке с ордой Девлет-Гирея. Он получал из Крыма все более тревожные вести.

Государь понимал, что предстоящее сражение по сути решит судьбу России, во время войны может произойти все, что угодно. В июне месяце 1572 года он вновь выехал в Новгород, где почти два месяца работал над текстом завещания. Тем самым царь показывал, что намерен разделить с народом и страной радость победы и горечь поражения, править и далее во благо православной Руси либо погибнуть, защищая ее. Таково было решение белого царя Ивана Грозного, принятое накануне нашествия крымских татар.

Иван Грозный находился в Новгороде. Он ожидал повторного нападения крымского хана на Русь и постоянно получал донесения из Бахчисарая о подготовке к новому походу. Изначально Девлет-Гирей предполагал отправиться в поход по весне, но изменил свои планы. Русские пограничные сторожа выжгли траву вдоль всех дорог, по которым крымцы обычно шли к Москве. Поэтому хан и перенес наступление на лето, когда вырастет свежая трава, корм для его бесчисленных коней.

В начале июня Девлет-Гирей вышел из Крыма. Царь получил донесение об этом и вызвал в Новгород князя Воротынского, командовавшего войсками, стоявшими у Москвы. Тот приехал через полторы недели. В целях обеспечения секретности переговоров Иван Васильевич встретил его за городом, в лагере, специально оборудованном для этого и охранявшемся людьми Малюты Скуратова.

Иван Грозный закрылся с князем в шатре.

– Получил я, Михайло Иванович, донесение из Крыма. Вышел-таки за Перекоп собака Девлет-Гирей.

Воротынский кивнул.

– Мне это известно.

– Хан ведет на Москву большие силы. Он может собрать более ста тысяч воинов.

– Я думаю, государь, что у Девлет-Гирея меньше людей, но это ничего не меняет. У татар, как ни крути, а тройное превосходство над нами. Своих войск у них сорок-пятьдесят тысяч, больше семи тысяч турецких янычаров, высланных в Крым султаном вместе с пушками, да еще ногаи, черкесы, адыгейцы. Их число доподлинно узнать не удалось.

Иван Васильевич сел в кресло.

– Москва показалась хану слишком легкой добычей. Девлет-Гирей во всеуслышание объявил, что идет не на разорение Руси, а на царство. Он обещал мурзам и турецким вельможам наши города, расписал, что к кому отойдет. Хан не сомневается в победе, и это играет нам на руку. Но каков наглец? Не убив медведя, делит его шкуру. Девлет-Гирей выдал своим купцам грамоты на беспошлинную торговлю в приволжских землях, в Астрахани, Казани!

– Лучше бы он позаботился о своей шкуре! – ответил Воротынский.

– Управление пограничной службой отлажено? – спросил царь.

– Да, государь. Мы следим за всеми возможными путями подхода орды к Москве.

– Что по нашим войскам?

Князь Воротынский доложил:

– Большой полк с твоим, государь, пушечным нарядом под моим командованием встал у Коломны. При нем гуляй-город, полк Шереметева, войска Андрея Палецкого из Дедилова, Юрия Курлятева из Данкова, люди митрополита, стрельцы Ржевского, казаки Булгакова и Фустова. В Кашире – полк с воеводами Хованским и Хворостининым, с ними опричники, смоленские, рязанские, епифанские стрельцы, казаки на стругах.

Иван Васильевич посмотрел на Воротынского.

– Как ты сказал, князь? Казаки на стругах?

– Да. Я решил сформировать судовую рать из донских казаков, чтобы она перекрывала броды и перелазы через реки, пусть и не все места, но хотя бы основные.

Царь улыбнулся:

– Это ты хорошо придумал, да только струги окажутся беззащитными от подожженных стрел татар.

– Так они не должны подходить к врагу. Будут бить из пушек, пищалей, встав в безопасном месте. Если враг подожжет суда, то казаки успеют сойти на берег и продолжат бой в пешем порядке. Судовая рать обязательно задержит татар и явится неприятной новостью для Девлет-Гирея.