Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

Узнав о ранении ближайшего помощника, Иван Грозный поспешил к разрушенным стенам крепости. Лекари вынесли суровый приговор. Огнестрельное ранение, полученное любимцем царя, оказалось смертельным.

Царь склонился над умирающим Малютой.

– Как же так, Григорий? Зачем ты полез вперед и затеял переговоры?

– Не мог иначе, государь, – ответил Скуратов. – Хотел обойтись без потерь, без лишних жертв, а вот сам… но не обо мне речь. Мне скоро на суд Божий. Тебе же надо продолжать править. Послушай последний совет, царь.

– Да, Григорий.

– Если желаешь, чтобы рядом с тобой был такой же верный человек, как я, то возьми к себе на службу моего племянника Богдана Бельского. Он жизни для тебя не пожалеет.

– Возьму, Григорий! Но ты погоди умирать-то. Мы сейчас… – Иван Грозный не успел договорить.

Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, дворовый воевода, командующий государевым полком, видный деятель опричнины, доверенное лицо русского царя, скончался.

Смерть Малюты произвела на Ивана Грозного сильнейшее впечатление. Когда ратники Скуратова привели к царю Ганса Боя и немногих шведов, плененных в Тюремной башне, он не помиловал их, как делал обычно в отношении поверженного врага.

Иван окинул этих людей ненавистным взглядом и отдал короткий приказ:

– Казнить!

Люди Скуратова потащили пленников к крепостной стене.

Царь же созвал совет, на котором определил цели и задачи русских войск в Эстляндии. Он поручил командование касимовскому царевичу Симеону Бекбулатовичу и королю Магнусу и объявил, что возвращается в Новгород.

Царь сопровождал гроб с телом Малюты. Григорий Скуратов-Бельский был похоронен в Иосифо-Волоколамском монастыре Новгорода, в котором Малюта якобы пролил реки крови. Особым царским указом вдове Скуратова была назначена пожизненная пенсия. Такое случилось впервые в русской истории. На место Малюты царь, как и обещал, назначил племянника Скуратова, молодого, амбициозного Богдана Бельского, безраздельно преданного царю, служившего русскому монарху до его кончины.

Армия же, исполняя приказ государя, продолжила боевые действия.

11 января русские войска заняли Ниенгоф, где уничтожили орудия, а шведских кнехтов взяли в плен. 14 января Клаус Акезен повел войска на помощь Ниенгофу, но получил сведения о численности русской армии и немедленно отступил. Пали и другие большие шведские крепости. Царские полки выполнили задание и начали организованный отход.

Иван Грозный отправил из Новгорода послание королю Швеции с предложением о прекращении войны, но тот не желал мира.

Юхан III нанял шотландских всадников и кнехтов. 1 января 1574 года шведское войско выступило против русских гарнизонов, оставшихся в захваченных крепостях. Клаус Акезен и Понтус Делагарди, барон из Эйкгольма, повели войска вперед. За ними двигались шотландцы.

Войска направились к крепости Везенберг, осадили ее, начали обстрел. В январе шведы и шотландцы дважды пытались взять замок приступом и оба раза потерпели поражение. Русские ратники превосходили неприятеля опытом и умением сражаться. Шведы разрушили выстрелами из орудий одну башню. 2 марта они предприняли третий, самый мощный штурм, но потеряли более тысячи человек и вынуждены были отказаться от овладения Везенбергом.

Шведские войска начали опустошать и грабить Ливонию. Они разорили земли вокруг Дерпта.

Их командирам удалось наладить управление войсками. 15 марта они попытались овладеть замком Больсберг, но получили такой отпор, что с позором отступили. 25 марта Клаус Акезен увел войска домой к ликованию русских ратников, не потерпевших поражения ни в одной из крепостей. Впоследствии немцы, шведы и поляки объясняли свои неудачи великолепной подготовкой русских воинов для ведения оборонительных боев.

Между тем перемирие, заключенное с Сигизмундом II Августом, закончилось еще в 1573 году. Следующие два года ушли на разговоры послов и ничего определенного не принесли. Иван Васильевич не желал продолжать войну с Речью Посполитой, пока там обсуждалось его избрание на престол, однако эта перспектива становилась все призрачней. Русский царь не желал унижаться до просьб, несмотря на то что на его стороне было все мелкое дворянство и Польши, и Литвы, питавшее надежды освободиться от власти вельмож.

К тому же Иван Васильевич был занят другим делом, не менее важным для государства. 30 октября 1575 года он начал тонкую политическую игру, целью которой было укрепление самодержавия на Руси. Царь решил доверить высшую власть другому человеку и представить себя как удельного князя.

Таким субъектом был касимовский царевич, получивший после крещения имя Симеон. Незадолго до объявления своего решения о передачи власти Иван Васильевич настоял на назначении его главой Боярской думы.

Передача верховной власти Симеону даже для близкого окружения Грозного прозвучала как гром среди ясного неба. Никто не понимал происходящего, за исключением, естественно, самого государя.

Почему он так поступил? Ответа на этот вопрос не находили ни бояре, ни дворяне, ни простолюдины. Вельможи, враждебные царю, испытывали шок. Они прекрасно знали, что Иван Грозный ничего не делает без умысла, без цели, под давлением или влиянием эмоций. А вот суть его плана оставалась загадкой, чего, собственно, и добивался Иван Васильевич.

Некоторые историки до сих пор не находят логического объяснения подобного решения белого царя. Одни приписывают ему желание отвести от себя значительную общественную неудовлетворенность методами правления, которая якобы имела место, направить ее на марионеточного нового правителя. Другие историки предполагают, что Иван Васильевич поместил Симеона на трон из-за предсказания Бомелия, суть которого сводилась к тому, что в 1576 году в государстве случатся серьезные изменения, а царь Москвы умрет. Кто-то утверждает, что Иван Грозный таким способом проверял на лояльность русский народ.

Да, Иван Васильевич был суеверен, опасался колдовства и прислушивался к пророчествам, но не до такой степени, чтобы добровольно передать трон, за который боролся всю свою жизнь. Самой логичной является версия о стремлении царя провести, говоря военным языком, масштабную рекогносцировку. Но не какой-то отдельно взятой местности, а всей политической системы, сложившейся в государстве. Определить новые цели и задачи дальнейшего правления, посмотреть, кто и как отреагирует на его неожиданный поступок.

Иван Васильевич потерял много верных соратников, хотел привлечь к себе других, таких же надежных и преданных людей. Иван Васильевич покинул Кремль. Он жил на Петровке против старого каменного моста, ездил по Москве просто, зимою в санях, летом в обычном возке. Но он крепко держал в своих руках контроль над новоиспеченным правителем и верховной властью, формально переданной Симеону, оставался царем всея Руси.